- Приехала из Казани...
- Из Казани?.. Почему из Казани?..
- Там служит мой муж... Я ведь замужем! прибавила Нина Сергеевна и почему-то засмеялась.
Это неприятно кольнуло Лугановича. Замужем?.. Что-то старое, совсем забытое шевельнулось в душе, и он почувствовал смутно-ревнивое чувство к этому неизвестному человеку, который обладал Ниной, его прежней Ниной.
- Вот как!.. - протянул он. - И давно?..
Нина Сергеевна комически вздохнула и пожала голыми плечами.
- Увы!.. Уже пятый год!.. - ответила она и засмеялась опять.
Луганович заметил, что она вообще смеется как-то уж чересчур часто, показывая белые зубы и полную теплую шею.
Горбатенький литератор что-то сказал, но Нина Сергеевна не ответила и продолжала блестящими глазами смотреть на Лугановича, точно отыскивая в его лице прежнего молодого студента. Литератор неприятно усмехнулся и отошел к группе мужчин, столпившихся возле маленькой актрисы.
Нина Сергеевна положила голые руки на скатерть и, близко наклонившись грудью к Лугановичу, сказала:
- Ну, расскажите же о себе... Как живете?.. Женаты, счастливы?..
Ее обнаженная грудь была близко от Лугановича, Нина смотрела на него через круглое блестящее плечо. Ему был слышен запах ее духов и тела.
- Что же обо мне, - сказал он, - женат, занимаюсь адвокатурой, скучаю... живу в Петрограде... Расскажите лучше вы о себе!..
- А, вы тоже женаты? - переспросила она и почему-то нехорошо поморщилась.
- Да, женат... - повторил Луганович вскользь.
- И любите вашу жену?.. Расскажите... Мне все интересно. Мы ведь, можно сказать, старые друзья...
Напоминание о жене неприятно кольнуло Лугановича, и он ответил вопросом:
- Почему же вы в Москве?.. Нина Сергеевна пристально посмотрела ему в глаза, усмехнулась и ответила:
- Приехала полечиться... от нервов!.. А вы все такой же!..
- Зато вы расцвели чудесно!.. - сказал Луганович, невольно скользнув глазами по ее груди и плечам и впадая в тот шутливо-наглый тон, к которому он привык с красивыми, легкомысленными женщинами.
Крик и шум возле маленькой актрисы усилились. Там просили что-то спеть или прочитать. Нина Сергеевна мельком оглянулась и опять повернулась к Лугановичу.
- А помните нашу дачу?.. Обрыв?.. Славное было время!.. Какие мы тогда были дети!..
- А... где же... как его?.. Ну, знаменитый Коля Вязовкин? - вдруг невольно вспомнил Луганович.
- Коля?.. Ах да... милый Коля!.. - засмеялась Нина Сергеевна. - Не знаю!.. Он давно уже исчез с моего горизонта... Кажется, где-то на Урале... не знаю!.. Последний раз я видела его лет шесть тому назад, когда он кончил институт... Вы знаете, он мне предложение делал!..
Нина Сергеевна засмеялась, но глаза ее вдруг стали печальными и нежными.
- Что ж, он действительно любил вас!.. - сказал Луганович с трогательностью воспоминания о молодости, вспомнив баранообразного студента в узкой путейской тужурке.
- Да... он любил!.. - тихо ответила Нина Сергеевна и потупилась.
Они помолчали. Нина машинально смотрела на группу в другом конце стола, но, казалось, не видела ничего. Глаза ее были серьезны и глубоки.
Луганович опять украдкой посмотрел на плечи и грудь Нины, и что-то острое шевельнулось в нем.
- Да, - сказал он, - вот вы и замужем, а я женат!.. Сколько воды утекло!.. Ну и что же... счастливы вы?.. Есть у вас дети?..
Нина повернулась к нему, точно очнувшись.
- Маленькая, маленькая девочка... вот такая!.. - сказала она, показав кончик мизинца, и нежно засмеялась.
- Кто же ваш муж?..
- Муж?.. Офицер... полковой командир... Я теперь полковая дама!.. прибавила она и снова засмеялась уже другим смехом, точно над собою.
- И вы любите мужа?..
- А вам какое дело?.. - вдруг резко-насмешливо спросила Нина Сергеевна, но сейчас же опять улыбнулась.
Луганович игриво усмехнулся и чуть заметно снова оглядел ее пышное обнаженное тело.
- Как какое? Это надо знать!.. Ведь вы моя, можно сказать, первая любовь!..
- Хороша любовь!.. - возразила Нина Сергеевна и покачала головой, видимо не только чувствуя его взгляд на своем теле, но даже нарочно выставляя перед ним свою торжествующую наготу. - А Раису Владимировну помните?.. Где она?..
- А кто ее знает!.. - пожал плечами Луганович. - И напрасно вы так говорите: я в самом деле был влюблен в вас и долго не мог забыть...
- А Раиса?
- Ну что ж - Раиса!.. Я был тогда молод, она опытная развратная женщина... Дело известное!.. Все это было достаточно глупо и гадко!
- Да, гадко! - тихо сказала Нина Сергеевна и задумалась.
- А все-таки вы мне много горя причинили тогда... - сказала она и вздохнула.
- Готов искупить чем угодно!.. - ответил Луганович и, уже не скрываясь, окинул взглядом ее фигуру.
Она видела этот взгляд, но не переменила позы и ответила:
- Теперь уже, может быть, поздно!..
- Может быть?.. - переспросил Луганович, и какие-то мысли и надежды мелькнули у него в голове.
- Может быть!.. - повторила она, встала и пошла к группе других.
Луганович смотрел ей вслед и чувствовал, что готов на все, лишь бы она хоть на час принадлежала ему. Нина Сергеевна казалась ему обольстительной, но еще больше разжигало именно то, что это - та самая Нина, которая любила его и которую он тогда так глупо упустил из рук. Было что-то особенно острое, чтобы взять женщину, которую знал чуть ли не девочкой.
Было столь шумно и весело, все дурачились, острили и откровенно, довольно цинично ухаживали за женщинами. Но Нина каждый раз возвращалась к Лугановичу, и у него уже начинала кружиться голова. Над ними подтрунивали. Горбатенький литератор ревновал и говорил Лугановичу колкости.
В самом разгаре вечера Нина Сергеевна обратилась к Лугановичу, протягивая свою маленькую записную книжечку, на золотой тоненькой цепочке прикрепленную к поясу.
- Напишите мне что-нибудь на память...
Луганович взял книжечку, и вдруг мгновенная дерзкая мысль ослепила его. Он вытащил карандашик и написал:
'Я готов отдать все что угодно, чтобы вы хоть на час принадлежали мне!..'
Было немного страшно, когда он отдавал ей книжечку, и он прилагал огромные усилия, чтобы смотреть нагло и прямо. Нина Сергеевна, закрывая книжечку от любопытных глазок горбатенького литератора, низко нагнулась и долго читала. У Лугановича замирало сердце. Он видел, как слегка, а потом все больше и больше краснело ее маленькое розовое ухо и край щеки.
- Что он вам написал?.. - любопытно сверкнул глазками горбатенький литератор.
- А вам какое дело?.. - вырывая книжечку, ответила Нина, взглянула мельком на Лугановича и отвернулась.
Луганович ждал ответа, но она обратилась к актрисе и стала говорить и смеяться, как бы совсем не замечая его. Сердце Лугановича екнуло, и ему стало стыдно, точно он сделал большую глупость.
Правда, в течение вечера он несколько раз ловил мимолетные, пытливые взгляды больших блестящих глаз, но Нина Сергеевна, видимо, избегала его и все внимание снова перенесла на горбатенького литератора, который стал смотреть на Лугановича с видом победителя.
