твою руку – и всего тебя съедят. Остановиться очень трудно – первая рюмка, потом вторая, потом третья. Первая ложь, вторая ложь… Бог троицу любит. А потом – пойдёт дальше и – пошло-поехало. И то же самое со всеми этими смертными грехами – гордыня, самомнение, самолюбие. Гурджиев говорил: Мадам Тщеславие и Господин Самолюбие – два главных наших хозяина. Мадам Тщеславие и Господин Самолюбие. Итак, техника, или путь хитрого человека – это совсем не простой путь, тут действительно надо быть очень 'хитрым'.
Суфийский пир, с которым я общался в Нью-Йорке, любил рассказывать такую аллегорическую притчу. Однажды пастух, который прожил в городе много лет, решил вернуться в родную деревню. Он пошёл напрямик через поле, деревня была недалеко, и вдруг на него набросилась свора собак, которая охраняла стадо овец. Он сначала хотел от них как-то отбояриться, решил, что если он сядет, они успокоятся. Или ляжет. Но они стали рвать его на части. Тогда он вскочил, нашёл какой-то камень, начал в них бросать. Они ещё больше разъярились. Он был в полном отчаянии. И в этом месте пир задавал вопрос: 'Что должен сделать этот пастух, окружённый разъяренными псами?' И после паузы отвечал: 'Если ты не можешь справиться с псами, зови хозяина. Обратись к Аллаху, потому что со всеми демонами совладать невозможно. Позови хозяина, и он отзовёт псов'.
Это уже не путь хитрого человека, это путь христианский, мусульманский, буддийский. На этом пути главное спасение от демонов, назначение которых в том, чтобы нас губить, состоит в обращении к высшему. Если присутствует высшее, то человеку не страшны демоны – ни идеологические, ни коммерческие, ни коммунистические.
Есть ещё демон страха, демон болезни и демон самоубийства, о которых я хотел бы сказать два слова. Мы все подвержены болезням, но мы мало думаем о том, что болезни чаще всего являются результатом страха. И смерть является чаще всего результатом страха. Страх парализует душу. Здесь в лесу мы напуганы клещами. Мы с утра до вечера бегаем и ловим на себе клещей. Я преувеличиваю, конечно. Страх болезни привлекает болезнь, фиксируясь на болезнях, мы их притягиваем. Такова природа рака, СПИДа, природа многих других болезней. Человек сначала заболевает психически, потом заболевает физически. Демоны приходят туда, где есть страх, растерянность, раздвоенность, сонливость, беспокойство и тупость. Демоны отсутствуют там, где присутствует внимание, где присутствует твёрдая самоуглублённая, светлая сила. Демоны плетут всевозможные петли, которые они навешивают иногда нам на руки или на шею. Демон самоубийства закидывает в душу зерно возможности будто бы простого выхода из всех затруднений. И зерно это прорастает и пускает корни.
Демоны любят задавать нам загадки. Я знаю много людей, которые пробовали в советские времена понять природу советского демонизма. Они читали газеты, анализировали слухи, находили намёки, вчитывались. Они изучали экономику, хотели понять через экономику, как работает этот демон. Но ведь это задача демона – втянуть человека в разрешение неразрешимых задач. Не нужно пробовать всё понять. Нужно пройти с улыбкой мимо таких бесовских задач. Женщины очень часто заставляют нас ломать голову; мы пробуем разгадать сложнейшую загадку их мотивации, их слов, их поведения, их природы. Не нужно ломать голову. Нужно улыбнуться и послать импульс симпатии и любви.
Демон – это голодный дух, это голодная сила. Её надо накормить. Но при этом и остаться целым. И очень часто надо отрезать себе руку, отрезать себе мышцу, вырвать свой зуб, выколоть свой глаз, как это ни трудно, чтобы накормить демона и уйти живым. Демон высасывает из нас все наши силы. А восьмичасовой рабочий день, который мы отдаём демону, чтобы иметь два часа свободных для себя. А круглосуточный день бизнеса, когда и ночью не спишь, потому что и ночью работаешь. Демон честолюбия стремится к славе, заставляет людей калечить себя ради славы, работать дни и ночи, чтобы твое имя мелькнуло в большой прессе или хотя бы в маленькой газетке. Поэты, художники известны таким членовредительством. Можно вспомнить ещё тысячи демонов, и всё равно их останется ещё миллионы. Вся эта механика рассчитана на то, чтобы нас засасывать, чтобы мы из неё никогда живыми не вышли. Я знаю людей, которые пытаются создать сложные системы описания работы человеческого организма, или тонких тел, или человека как целого, психофизического единства и так далее. И они думают, что, изучив себя, изучив процесс пищеварения, изучив половой акт, изучив творческий акт, они что-нибудь смогут сделать, чтобы освободиться. Я думаю, что это всё безнадёжно. На все эти головоломки я предлагаю отвечать улыбкой и проходить мимо. Когда я говорю о силе присутствия, я имею в виду подлинное присутствие, присутствие в глубине себя, присутствие в тех областях себя, где ваше 'я' очищено от сорняков, от демонов, от облаков, где чистое небо. Присутствие в своей сущности, присутствие в своём элементе. Такое присутствие не сковано никакими цепями. Каждый человек – это чистейший элемент: вода, алмаз, небо, – но покрытый пылью, сорняками, демонами, и самый короткий путь человека – это прямой путь. Это путь, который ведёт от усложнённого, дробленого социального существования в область ясности. Нужно не смешивать тупость и ту темноту, в которую входит человек на пути к свету и которая, наверное, пугала многих из вас. Темнота – это первое ощущение при самопогружении. Если вы закроете глаза и остановите время или войдёте в щель между двумя мыслями и между двумя страхами, то там ничего не будет, там будет очень темно. И вам покажется, что это тупое занятие. Надо преодолеть это сомнение. Нужно освоиться в этом пространстве между мыслями, между страхами, между радостями, нужно привыкнуть к этому состоянию покоя и свободы от ожиданий, страхов, надежд, огорчений, радостей, дел. И самое главное – от дел. Потому что трудней всего нам быть без дела. Нам всё время нужно что-то делать – нам непременно подавай дело. Хоть какое-нибудь. И мы постоянно придумываем с вами разные дела. Например, вот эта беседа сейчас. Она не нужна. Но она заполняет какую-то валентность, какую-то потребность. Я говорил с самого начала: я мечтаю о встречах без всяких бесед, о той простой бессловесной ясности, которая существует между людьми, которые друг друга любят, слышат, у которых одна общая цель. Но птенчики вот там под нашими карнизами высовывают свои носики и ждут, когда прилетит ласточка и принесёт им червячка. И ласточка прилетает, приносит им червячка, и они счастливы и сыты.
Буддизм называет этот прямой и безмолвный путь
Очень непросто найти в себе такую позицию, когда вам хорошо и когда нет скованности. Это трудно сочетать в себе, чтобы было хорошо и не было скованности, а было присутствие, была серьёзность внутри и – никакой серьёзности снаружи. Этот Корлевский путь человека, который несёт себя через то, что предлагает ему жизнь, никого не насилуя, никого не заставляя страдать, радуясь всем и всему. Первый шаг – это шаг вовнутрь, в глубину себя. Войдя в себя и взаимодействуя друг с другом, вы видите красоту друг друга, вы видите, как умён и как прекрасен ваш собеседник или собеседница, как прекрасен мир. Я вижу людей, которые это постоянно забывают, которые смотрят глазами, слушают ушами, едят ртом. Всё это надо делать своим сущностным центром, где бы он у вас ни находился: в груди, в пятке, в ухе. Во всяком случае, он должен всегда наличествовать. Он должен всегда присутствовать. Он должен быть всегда в вас. Он и так в вас, но вы должны помнить о том, что он у вас есть, потому что мы постоянно забываем о том, что в нас есть и Христос, и Будда. Они – в нас. Нас нет, а они есть. И мы их несём в себе, и их надо нести с особым пониманием, в особом состоянии, с каким мы стали бы нести выигранный миллион. И те из вас, кто это в себе слышит и несёт этот миллион, как мать несёт ребёнка, как мужчина и женщина несут свой дар, – те из вас, кто это слышит и кто радостно и спокойно несёт это в себе, – встреча с такими людьми, здесь, на пороге мотеля, или в столовой, или где-нибудь на лесной тропинке – высокая радость. Спасибо вам всем за внимание. Оглянитесь вокруг себя и порадуйтесь друг другу, небу, озеру, прохладе и ужину, который не за горами.
