- Что вы разыскиваете убийцу моей дочери, - заявила она, уставившись мне в глаза немигающим взгядом. - Андрей Валерианович приезжал, мы с ним долго говорили о вас, - добавила она.
Мне стало не по себе, я ощутил пугающее нечто, которое неумалимо на меня надвигалось. Неужели Картышев осмелился сказать ей и об Ордене? Я в это просто не мог поверить, сама эта мысль мне казалась совершенно невероятной. Хотя... Я-то ведь не скрывал от Миры и Кинрю, что числюсь в масонской организации. Да и мое расследование пока не касается интересов ложи. И тем не менее...
Видимо, мои мысли отразились у меня на лице, потому что Анна Васильевна спросила:
- Mon ami, чего же вы так испугались? Вам следовало сразу открыться мне, а не ходить вокруг, да около. Хотя, признаюсь, я не вижу в этом вашем расследовании особенного смысла. Вчера заходил господин из полиции, пренеприятнейший такой субъект, так он говорит, что моя дочь стала жертвой трагических обстоятельств. Случайная жертва, так сказать, -губы графини Картышевой побелели, и она налила себе воды в прозрачный стакан. Я уж подумал, что снова не обойдется без нюхательных солей, но ошибся, Анне Васильевне в этот раз удалось справиться со своими нервами самостоятельно. - Скорее всего, какой-то бродяга ее... - она не договорила.
- Мне так не кажется, - заметил я.
- Вы и правда напали на след убийцы? - лицо Анны Васильевны оживилось, но покрылось красными пятнами. Мне показалось, что она встревожилась еще больше.
- Я этого не говорил.
- Тогда почему вы вернулись?
- Мне надо переговорить с вашей камеристкой Камиллой и, кроме того, уточнить некоторые сведения касательно недавней поездки вашей дочери.
- Вы и об этом уже знаете? - графиня вспыхнула.
Я немного схитрил:
- Разве она уезжала не к тетке?
- Да, то есть нет, - Анна Васильевна занервничала. -А впрочем, вы все равно узнаете о бесчестии моей дочери! -воскликнула она, подошла к секретеру и выдвинула верхний ящик:
- Вот, - графиня протянула мне распечатанный конверт. Я вопросительно посмотрел на нее.
- Читайте, - махнула она рукой.
Я пробежал глазами письмо. Оказалось, что оно было написано рукою той самой московской тети, которая упоминала, что больше года не видела племянницы, и интересовалась ее здоровьем.
- Где она была? С кем? Мерзавка Камилла ни о чем говорит не хочет, а она же с ней ездила, тварь такая! - Теперь Анна Васильевна от слез все же не удержалась. - Заклинаю, - взмолилась она. - Только не говорите графу! Мы потеряли дочь, но пусть хотя бы ее имя останется незапятнанным!
Я ее успокоил:
- Конечно.
Следовательно, мои предположения оказались верными, дело оставалось за малым - разговорить мадемуазель Камиллу.
Я вернул графине письмо, она убрала его в ящик и закрыла на ключ.
- Сожгу сегодня же, - зло сказала она. - Эх, Танечка, Танечка! Бедная моя доченька!
- Я хотел бы переговорить с Камиллой, - на ее счет я питал большие надежды.
Анна Васильевна горько усмехнулась:
- Вещи собирает мадемуазель, - сообщила она. - Не место ей в порядочном доме. Пусть убирается!
- Как?
Я терял свой единственный шанс. Конечно, потом мне в любом случае удалось бы отыскать камеристку. Только кто знает, сколько на это было бы затрачено сил и времени?!
- Неужели вы и впрямь полагаете, что я и дальше стала бы держать у себя эту гадину? - спросила графиня с отвращением.
- Она еще не ушла? Как мне ее найти? - воскликнул я.
- Не знаю, - на лице Анны Васиьевны читалось нескрываемое презрение. - Возможно, она все еще в своей комнате. В бывшей ее комнате, уточнила она.
Я выбежал из гостиной и помчался в комнату Камиллы, скользя подошвами туфель по паркетному полу, и едва не рухнул у лестницы. Но мне все-таки удалось удержать равновесие, я в несколько секунд добраля до цели, распахнул дверь и...
Комната пустовала! Как тут было сдержаться и не выйти из себя?!
На пороге появился знакомый камердинер.
- Вы все мадемуазель Камиллу разыскивате? - спросил он скорее для проформы, так как был уверен в моем ответе. -Так она только сейчас ушла. Я ей еще вещи тащить помогал, -добавил старичок. - С серного входа.
Камердинер снова провел меня тем же путем, что и в прошлый раз, и получил заслуженную награду. Я сбежал с крыльца, разглядев на приличном расстоянии изящную женскую фигуру, которая от меня стремительно удалялась. Я прибавил шагу и вскоре ее нагнал.
- Мадемуазель Камилла! - я окликнул француженку, но она не отозвалась. Тогда мне пришлось схватить беглянку за край канзы, концы этой кисейной накидки были завязаны у нее крест-накрест на талии, которую можно было без преувеличения назвать осиной.
- Ах, это снова вы? - Камилла обернулась. - Что вам угодно на этот раз? - спросила она с негодованием, устремившись к калитке.
- Уберечь вас от тюрьмы, мадемуазель!
- Да что вы говорите?! - Камилла негодовала. - Мне кажется, я сплю и вижу дурной сон. Оставьте меня, наконец, в покое!
Легкий ветерок растрепал ее каштановые волосы, и она то и дело поправляла их рукой.
Мне пришло в голову немного изменить свою тактику:
- Я вам заплачу, - пообещал я Камилле. - Если вы ни при чем, и вам нечего скрывать, то мое предложение должно показаться заманчивым. Или, - я перешел к угрозам, - по вам, Камилла, уже плачет сибирская каторга! Вы не были в Сибири? - невинно осведомился я. - Не слыхали, как гремят железные кандалы? Таежный климат отличается от парижского! - откуда я мог знать, что каким-то непостижимым образом предвижу свою судьбу?
- Прекратите меня пугать, monstre! - воскликнула Камилла. Кстати, чудовищем меня назвали впервые, и мне это почему то не понравилось. В дальнейшем я привык и к более неласковым именам.
- Это для вашего же блага, сударыня, - я улыбнулся самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен, и отпустил ее локоть.
- Ну, ладно, - Камилла сдалась, видимо взвесив все 'за' и 'против' делового сотрудничества со мной. Перспектива легкого заработка показалась ей более заманчивой, чем тюрьма. Облокотившись о чугунное кружево ограды, она спросила:
- Так что же, сударь, вы конкретно желаете узнать?
Я ответил:
- Сущую малость.
- Не сомневаюсь, - Камилла усмехнулась.
- Был ли у вашей барышни любовник?
- Был, - призналась Камилла.
- Он действовал через вас?
- С чего вы взяли? - возмутилась камеристка с видом оскорбленной невинности.
- Он вам платил? - Я встряхнул ее за плечи. - Говорите же!
- Мне некогда с вами разговаривать! - воскликнула Камилла. - Вы что, не видите? Мне же отказали от места. У меня назначена встреча с госпожой Сычевой, если я опаздаю, то останусь без работы! Лучше давайте условимся о встрече, и я все расскажу в спокойной обстановке.
- Вы не исчезнете?
- Конечно, нет. Ведь, вы, я полагаю, все равно меня отыщете.
- Справедливо полагаете! Я заплачу сто рублей, если вы обстоятельно ответите на все мои вопросы.
