Гостиная Орловых опустела, я все еще не спешил откланяться, уповая на приватный разговор с Нелли, которая, судя по всему ждала от меня каких-то объяснений, видимо, посчитав одним из своих многочисленных наивных поклонников, кружить головы которым доставляло ей огромное удовольствие. Впрочем, я не слышал, чтобы у нее был какой-то явный любовник. Хотя... Кто разберет светскую женщину?!
Нелли переоделась и снова вышла в гостиную. В этот раз она облачилась в легкое платье из льна цвета чайной розы, расшитое золотыми нитями. Елена Николаевна скользила, как нимфа, в своих легких туфлях без каблука по прямоугольным паркетным плитам.
- Яков, вы о чем-то хотите поговорить со мной наедине? - догадалась она.
- Absolument! - я согласился и присел в мягкое лакированое кресло с низким сиденьем.
Нелли позвонила, дернув за бисерный змеевидный шнур в простенке. На ее зов буквально из ниоткуда возникла молоденькая горничная в белом переднике с толстой соломенной косой, довольно высоко уложенной на затылке.
- Арина! Мороженое и фрукты! - велела барыня, хотя язык не поворачивался назвать Елену Николаевну этим русским старинным словом. Ее голос звучал по-хорошему красиво, властно. Пожалуй, на своем веку я не встречал более уверенной в себе и пленительной женщины.
Арина почти мгновенно выполнила прихоть Нелли.
- Итак, - обронила Орлова и окинула меня взглядом настоящей заговорщицы. Мысленно я усмехнулся: 'Женщина до мозга костей! Ликует в душе, очередную победу празднует над смазливым ловеласом'. И постарался не обмануть ее ожиданий.
Изобразив из себя мученика, состроив довольно кислую физиономию, я начал изливать свою душу, стараясь говорить как можно напыщеннее и поэтичнее:
- Я так одинок! - мне удалось выдавить из себя таинственный и печальный вздох. - Некая дама разбила мне сердце, выскочила замуж и уехала в имение с законным супругом, оставив меня предаваться любовной печали и страдать. Моя рана едва успела зарубцеваться, как не далее, чем вчера, я встречаю вас! Я чувствую, что погиб!
Я распалялся все больше и больше, понимая, что новая роль пылкого влюбленного, похоже, удается на славу. Однако я ощущал, что все же чего-то не хватает, пожалуй, какой-то малой толики искренности, так как не мог заставить себя хотя бы чуть-чуть увлечься Нелли на самом деле. Она должна была мне поверить, но с ее-то чутьем!
Для пущей убедительности я взял ее руку в свою, она ее не высвободила. Ладонь у Елены Николаевны была влажная и холодная, словно покрытая змеиной кожей. Я и сам не понимал почему, но эта прекрасная женщина была мне неприятна.
- Чего же вы от меня желаете? - учтиво вопршала она, не теряя при этом своего светского достоинства.
- Надежды, - промолвил я, коснувшись губами ее пальцев, унизанных золотыми перстнями.
Елена Николаевна повела плечами и игриво пообещала:
- Посмотрим!
Оторвавшись от ее руки, я налил нам по бокалу вина из бутылки, захваченной предусмотрительной Ариной вместе с мороженым. Должен заметить, что шамбертен - это напиток богов, и я не откажусь от этого своего утверждения даже под пыткой.
Нелли сделала пару глотков, и ее щеки порозовели, а темно-голубые глаза подернулись загадочной прозрачной поволокой. Она слегка приоткрыла рот, словно приготовившись к поцелую.
Чего хочет женщина, того хочет бог! Я всегда верил в справедливость этого постулата, так что не мог обмануть ожиданий Елены Николаевны.
- А вы смелы! - заметила она. Однако трудно было определить, восхищает ее моя амурная отвага или вызывает заслуженное праведное негодование.
- Просто я прежде никогда не встречал такой прекрасной женщины! С вами не сравнится ни одна дама из общества, - я исподволь старался подвести ее к разговору о Тане. Мне не хотелось причинять ей боль, но я извинял себя тем, что действую в интересах справедливого дела. Никогда бы я не осмелился играть чувствами женщины, если бы не испытывал к ней предубеждения. И тем не менее, несмотря на все свои тщетные попытки оправдания, я испытывал угрызения совести, которые добросовестно старался подавить, но из этого мало что выходило. Однако я почему-то был уверен, что Орлова ни в коем случае не захочет говорить о Картышевой. Хотя бы потому, что убийство - не тема для салонной беседы.
- Сударь, вы лицемерите! - неожиданно заявила Нелли. - Весь Петербург говорит о вашей индианке!
Это был один из тех немногих случаев, когда мой идеальный план провалился с треском. Ну кто же мог знать, что сударыня наслышана о нашей скромной персоне! Тогда зачем же она со мной играет? Я, конечно, неотразим, но не до такой же степени!
'Туше!' - мрачно констатировал я, судорожно сообоажая, какой шаг предпринять в сложившейся пренеприятнейшей ситуации.
- Вы говорите о Мире? - Мой вопрос, в общем-то, получился бессмысленным, так как ответ на него был просто очевиден.
- Разумеется, - усмехнулась Нелли и отправила в рот внушительную порцию фруктового десерта. Как она ест, мне тоже не нравилось, и от того Елена Николаевна все больше теряла в моих глазах. 'Львица' легко угадывала эту неприязнь своим врожденным, я бы даже сказал, биологическим инстинктом, вопреки тому, что я всеми силами старался скрыть свои ощущения, а может быть, напротив, именно благодаря этим моим бесплодным усилиям.
- Мира - моя экономка, - я скромно потупил глазки, сделав вид, что внимательнейшим образом изучаю свои новые бальные туфли. В конце концов, пусть думает, что хочет.
- Конечно, - неожиданно согласилась Нелли. - Как же я раньше не догадалась? У вас, дорогой Кольцов, - обратилась она ко мне, не скрывая своей ядовитой иронии, - довольно экзотический вкус! Не можете обойтись без аффектации!
В голову мою невольно по-прежнему лезли весьма нелестные для дамы сравнения со змеями или скорпионами. Я должен был признать, что восточный вояж все-таки оставил в моей душе самые что ни на есть неизгладимые впечатления.
- Ну... - признаюсь откровенно, я был растерян.
- От меня-то вы что хотите? - перебила она меня. -Актер-то из вас, Яков Андреевич, весьма никудышный, - безапеляционно заявила Нелли. Я должен был сознаться, что, пожалуй, недооценил дражайшую Елену Николаевну и перестал изображать из себя влюбленного идиота.
- Погибла ваша подруга, - начал было я.
- И что? - спросила она довольно холодно. И без лорнета было заметно, что разговор ей ужасно неприятен. - Вы упоминали Татьяну уже неоднократно! У вас какой-то свой, особенный интерес? - невозмутимо поинтересовалась Елена Николаевна, потягивая из бокала шамбертен.
- Ее дядя - мой бизкий друг, - я немного лукавил. -И мне бы хотелось разобраться в этом деле.
- И поэтому вы решили возложить на себя полицейские обязанности?! изумилась она. - Вот уж действительно, до чего только не доводит скука, сказала Нелли едва ли не с презрением. - Да что вы о себе возомнили?! воскликнула она взволнованно. - Уж не числюсь ли я у вас в подозреваемых?
Я рассмеялся так громко, как только мог, прекрасно понимая, что кто-кто, а Кутузов нисколько не одобрит эту мою игру с Орловой.
- Слишком громко сказано! - заверил я мою несостоявшуюся любовницу. Впрочем, я и не собирался заходить настолько далеко. - Вы преувеличиваете, - добавил я. - Мне вовсе не пристало изображать из себя сыщика-любителя. И тем не менее я хотел бы выяснить, что же произошло. Думаю, и вам, ее ближайшей подруге, это тоже должно быть небезинтересно, -ее нежелание разговаривать наводило на странные подозрения. Неужели к гибели графини может быть причастна Елена Николаевна? Все-таки эта мысль никак не укладывалась в моем сознании.
- Конечно, интересно - Нелли взяла себя в руки и согласилась.
- Вы не заметили в ее поведении накануне гибели ничего подозрительного?
- Кажется, она с кем-то встречалась, - сообщила Нелли, нервно теребя своими изящными пальчиками
