- Уверяю тебя, это под влиянием твоей Майки.
- Она? Ты имеешь в виду, что Майка предпочитает первый класс, а не товар подешевле? Не смеши меня. Смирись с тем, что она тут ни при чём.
- Я никогда не смирюсь с тем, что бессмысленно!- Вана сердито стряхнула с головы песок.- Все, что несовершенно, не имеет для меня никакой ценности.
'Лендровер' вскарабкался на песчаный гребень, и они увидели другую сторону холма, сплошь покрытую яркой зеленью. Встревоженные канюки громкими криками возвестили о вторжении пришельцев. Машина догнала девушку в легком белом платье, несшую на голове большой сверток. Она была удивительно красива тонкое, с правильными чертами лицо, кожа, более смуглая, чем у обитателей дельты Нила, большие миндалевидные глаза.
Чтобы позлить Ванессу, Гвидо крикнул девушке первый кастильский комплимент:
- Привет, милая! Ты такая же красивая, как твоя мать! Девушка, конечно, не поняла испанских слов, но по интонации догадалась об их смысле и непринужденно рассмеялась. Итальянец не преминул сделать из этого далеко идущий вывод:
- Видишь, она не отрекается от своих предков.
- Никто не расстается со своим безумием до конца,- отозвалась Ванесса.
- Интересно, кто тебе кажется более сумасшедшей - эта девушка или ты сама?
- Я, потому что хочу отличаться от своей матери. И она, потому что хочет быть похожей на свою.
- Однако о твоей Иньез не скажешь, что она подчиняется каким-то нормам.
- Отрицать обычаи и правила одного племени лишь ради того, чтобы перенять нравы другого, - это вовсе не путь к свободе,- возразила Вана.- Какая женщина более независима - та, что демонстрирует свои ноги, или другая, обнажающая свою грудь? Женщина, которая любит девочек, или та, что предпочитает мужчин? Поклоняющаяся Амону или почитающая Магомета?
- Тогда можно ли вообще чему-нибудь отдавать предпочтение?
- Что ты сказал, Гвидо? В конце концов ты заговоришь так же, как я. Мне не нравится выбирать, потому что я не хочу ничего исключать. Не хочу заранее что-то принимать и устанавливать для себя моральные ограничения. Как я могу отделить хорошее от дурного в огромном бурлящем котле Вселенной? Я не ведьма и не пророчица. Не всегда можно запустить сепаратор и отделить сливки от сыворотки, а истину от лжи. Пример этому - моя жизнь...
- Посмотри-ка!- с мальчишеским восторгом закричал Гвидо.- Маки и маргаритки. А вон тополя и абрикосовая роща! Повсюду множество фиг и фиников. А маслин не меньше, чем в окрестностях Дельф. Да, это настоящая страна оракулов. Не удивительно, что Александр Македонский приезжал сюда посоветоваться с крупнейшими авторитетами того времени.
Вана, конечно, не могла промолчать.
- Это был политический жест. Признавая себя сыном Амона, он хотел ублажить египтян, но лишь для того, чтобы легче было завоевать их страну. Акт благочестия, продиктованный стремлением к власти, не должен так умилять тебя, Гвидо.
- Все в этом мире в конечном счете определяется стремлением к власти. Все подчиняются силе. Гораздо обиднее, когда люди покоряются, сами того не осознавая, - как твои предки покорились грекам.
Гвидо стал читать по памяти, словно говоря сам с собой:
- 'Это был не остров, но огромное животное, раскинувшееся на поверхности моря... Когда ты вновь обретешь свободу, мои губы заново научатся улыбаться. Предназначение поэта - восставать против власти и заставлять тех, кто подчинился ей, стыдиться своей покорности. Но напрасны его усилия. Казанцакис не боялся, хотя и ни на что не надеялся'.
Вана продолжала говорить, словно не слышала слов Гвидо.
- ...Эта сестра сирен была на самом деле его сиамским близнецом. Женское тело находилось внутри мужского, и они никогда не разделялись.
- Мне нравится твое описание сотворения мира,- задумчиво проговорил Гвидо.- В конце концов ты обратишь меня в свою веру.
Но Вана по-прежнему не слышала его.
- Может быть, ты приехал в Сивах, чтобы найти ее? Ту сиамскую сестру-близнеца внутри самого себя?
- Мы уже приехали?- спросил Гвидо.
- Нет.- Вана подняла глаза к побелевшему от зноя небу и больше не проронила ни слова.
Они проехали еще одну пальмовую рощу и несколько больших клумб с цветущими розами, прежде чем Гвидо спросил:
- Значит, это не тот оазис, в который мы ехали?
- Не тот, в который мы едем,- поправила его Вана.- Мы все еще движемся к нему. А это - один из его форпостов. Отсюда до Сехет-Ам еще больше двенадцати лиг.
- До чего?
- Сехет-Ам - это древнее название Сиваха. В переводе означает 'Страна пальм'.
- А где мы сейчас?
- В Джебель-Мута,- ответила Ванесса.- Мы еще вернемся сюда посмотреть гробницы птолемеевского и римского периодов, такие же, как в Агхорне и в храме Ксар-Руми.
- Это христианская или римская крепость?
- А я и не знала, что ты понимаешь по-арабски,- удивилась Вана.- Это что, еще одна тайна?
- Не выдумывай всякую ерунду! Я знаю только то, что почерпнул в детстве из приключенческих романов. Этот храм всегда ассоциировался с могилой, а Руми это человек, крестоносец или еще кто-нибудь, который по воле судьбы был зарублен ятаганом. Будем надеяться, местные жители отказались от обычая так встречать приезжих.
- Кто знает?- задумчиво ответила Вана.- Может быть, чтобы по-настоящему ввести тебя в эту страну, нужен был бы Цезарь.
- С кем ты говоришь, Вана? Со мной или со своей сиамской сестрой-близнецом?
- Как хорошо ты меня понимаешь, Гвидо! Мы созданы, чтобы путешествовать вместе.
- Стоп!
- Что случилось?
- Смотри!
Рядом с дорогой из сделанной в песчанике ниши на них смотрело странное божество - гермафродит. Они решились коснуться руки, ставшей гладкой и темной после двадцати веков таких приветствий. Вана с трудом разобрала надпись на греческом языке: 'Ты, кто явился сюда в поисках Амона, знай, что я есть разум этого бога'.
- Примите мои поздравления,- ухмыльнулся Гвидо.- А теперь, месье или мадам, пусть ваш мозг укажет нам дорогу.
- Оставь этот камень наедине с древними воспоминаниями,- остановила его Ванесса.- Мы сами отыщем свой путь. Кажется, уже нашли его. Раз мы добрались сюда, нам уже не придется спрашивать, как проехать к оазису Сивах.
Мимо них по тропинке трусила овца. Немного поодаль за ней шел пастух. Вана его окликнула, но мужчина лишь равнодушно посмотрел на нее и не ответил.
- Первый контакт - первая неудача,- подытожил Гвидо.
- Меня подвела моя речь,- ответила Вана.- Я замечала, что не всем в здешних краях по душе арабский язык. Надо будет еще раз попробовать.
Гвидо с неожиданной теплотой посмотрел на ветви пальм, сомкнувшиеся над дорогой. Он не ожидал, что будет чувствовать себя так свободно в этих местах.
Изредка им навстречу попадались феллахи из окрестных деревень. У всех были черные или седеющие бороды, при виде которых Гвидо вспомнил лица Никоса и Незрина. На некоторых была европейская одежда, другие носили традиционные белые домотканые халаты и восхитившие Вану браслеты на лодыжках.
Они еще раз остановились, чтобы осмотреть маленькие усыпальницы, выстроившиеся в ряд вдоль стены из засохшей грязи. Тощие псы и длинноногие кошки подошли обнюхать незнакомцев.
Среди множества птиц, прыгавших по ветвям, они узнали удодов, зимородков, казавшихся очень
