мог проявить себя наиболее двояковыпукло. Дебора вообще не пила, ее организм не умел вырабатывать ферменты, разлагающие алкоголь на кетоны и ацетоны. Точно так же, как ее психика не могла вырабатывать сыворотку против наглости.
- А хотите анекдот? - сказал Прорехов.
- Валяй! - дали ему добро.
- Идет бухарик по пустыне, а навстречу ему бедуин на верблюде. 'Эй, мужик, у вас что, гололед?' - спрашивает бухарик. 'Нет', - отвечает тот. 'А чего вы, в натуре, столько песка насыпали?'
- Смешно, - сказал Макарон. - Ха-ха-ха.
Наконец-то наружу вынесло и Свету. Теперь компания была в полном сборе. Все вместе поперлись купаться на пруд близ больницы им. Кащенко, где и выяснилось то общее, что объединяло подруг Дебору, Ульку и Свету одинаковые, красивые, цвета морской волны купальники. Июньская ночь была почти белой. Девушки так и вошли все вместе в это болото, мерцая спинами... и поплыли... Артамонов, Прорехов и Макарон смотрели им вслед и раздевались догола, поскольку запасных трусов не прихватили. Артамонов разбежался и прыгнул 'ножками' с небольшого пригорка. Как ему так удалось - зависнуть в воде по шею, поджав ноги для имитации глубины. Варшавский разбежался и нырнул рядом 'головкой'. Артамонов ничего не успел сделать - Артур воткнулся в близкое дно, стер себе всю спину и полбедра.
- Вот козел! - сказал он Артамонову.
- А ты что, подумал, что здесь глубоко?
- Ну, ты же стоишь по шею!
- Я на корточках.
Артур предпочитал купаться на Азове и правил поведения на воде городских водоемов с шинами и бочками по всему илистому дну - не проходил. Его передернуло, что обозначало конец веселью.
Когда вернулись с процедур, в холлах ДАСа закончился просмотр матча чемпионата мира по футболу. Наша сборная выиграла у венгров 6:0. Бурные аплодисменты поначалу держались внутри здания, а потом перешли в овации и стали просачиваться на улицу. Наконец заскандировало и завибрировало телом все, что могло шевелиться. Обитатели ДАСа высовывались из окон, выползали на балконы и лоджии. Да здравствует Советский Союз! 'Спартак' - чемпион только на заборах!!! Долой царя! Долой самодержавие! Бей мадьяр, спасай Россию! Да здравствует Сталин! Да здравствует Беланов! Свободу товарищу Протасову! Потом, как в тюрьме, забарабанили ложками по посуде и настолько вошли в раж, что в течение двух часов не могли остановиться. Лозунги взяли крен в сторону социалистического реализма. Ректора к ногтю! Коменданта на мыло!
Вахтерам пришлось вызвать коменданта, благо жившего неподалеку. Тот прибыл и, проходя к подъезду, едва успел уклониться от пролетавшей мимо тумбочки. Наметанным глазом он засек нужную комнату - и сразу туда. Пятеро венгерских болельщиков с двумя сочувствующими кампучийцами мужественно раздирали на части трехстворчатый шкаф.
- Вы зачем это делаете?! - заорал на них комендант.
- В окно не пролезает.
Позже комендант объяснил, что, ответь они честно, их бы просто сдали в вытрезвитель. А поскольку они соврали, пришлось завести уголовные дела и отправить на родину вербальные ноты.
Сумасшествие не стихло ни к утру, ни к вечеру следующего дня. Коменданту, блюдя дружбу народов, пришлось выйти на силовые структуры. В результате заграноперации в следующем туре наши слили бельгийцам 3:4. Лишь после этого ДАС стих, и бал выпускников стал постепенно сходить на нет.
Глава 3
ИНСТРУКТАЖ В ЗАВИДОВЕ
На сессиях Варшавский умолял подельников не заниматься дзен- буддизмом не будить его по московскому времени. Особенно он умолял Макарона, который мог припереться в комнату в пять утра, усесться у стены в позе лотоса вниз головой и в течение часа есть батон навстречу ускорению свободного падения.
В этот раз Варшавскому с Макароном повезло - тот после вчерашнего лежал у себя в комнате тихо и смирно, как деловая древесина. А вот Прорехову с Артамоновым внять полярным мольбам Варшавского сегодня было очень кстати на двоих последняя бутылка пива 'Жигулевского' делилась гораздо проще. В протоколе ее распития друзья зафиксировали, что присутствовавшие при этом товарищи поручают спящему по уважительной причине Артуру сдать бутылки, вновь сервировать мебель и ждать их возвращения. В случае если новобранцы не вернутся и безвестное отсутствие протянется дольше недели, остающемуся на стремени Артуру следует сообщить родственникам, что мобилизованные пропали без вести уже дипломированными. А в случае если соня Варшавский не дождется призывников и улетит домой, пусть оставит в тумбочке хоть немного денег, свинья!
Подперев глаза спичками, Артур прочитал записку и решил не умничать: выполнил поручения сообразно протоколу - запасся на вечер провиантом и, скромно неся свои мирские повинности, расставил шахматы.
Воротясь вечером, рабочая спайка Прорехова - Артамонов бросилась наперебой текстовать-рассказывать Варшавскому о ландшафтах резиденции в Завидово. Ужин, организованный Варшавским, грозился разрастись в авторский вечер писателей-почвенников. На первых порах цивильный Артур не мог ничего понять - настолько навороченным получался сводный рассказ.
- Вы не могли бы короче и по делу? - высказал пожелание Варшавский. - Я же не бойскаут какой-нибудь, чтобы выслушивать ваши пейзажные воздыхания!
Спайка в целом вняла просьбе, но Прорехов то и дело пробуксовывал.
- Здесь уже печатали, - говорил Варшавский, когда тот повторялся.
К ночи текст более-менее упорядочился, и Варшавский начал по глоточку въезжать в повествование. Рефлекторно он даже пытался согласно кивать головой, но ему не давал упертый в ноздрю мизинец.
Наконец картина призыва журналистов для выполнения специального задания властей обрела очертания и во весь рост встала перед глазами Варшавского.
Выводя на бумаге в порядке очередности все, что было набросано рассказчиками как попало, мы можем получить полную распечатку произошедшего на сборах в Завидове. Вот она:
До станции назначения Прорехов с Артамоновым добрались на электричке и пешком тронулись через деревню в секретную войсковую часть, расположение которой по первой же просьбе выдали местные жители.
- Вон там, слева за лесом, у зенитной батареи, будет арка, - объясняли они дорогу Прорехову и Артамонову, - потом направо мимо танкового полигона. Перед вертолетной площадкой и стрельбищем дорога пойдет как бы вниз. Минуете собачий питомник и увидите КПП.
- А что значит 'пойдет как бы вниз'? - переспросил Прорехов. - Не означает ли это, часом, что дорога пойдет как раз вверх?
- Ну, не то чтобы совсем вверх, - пояснили местные. - Будет такой крутой взлобок, а дальше пологость и загиб в уклон.
- Но, по крайней мере, не как с обрыва? - Прорехов уточнял маршрут до последней запятой. Если за время в компании отвечал Артамонов, то за пространство вся ответственность лежала на Прорехове.
- Ну, нет, нет! - чуть не обиделись местные. - Не как с обрыва!
Подсказчики работали в секретной части кто дворником, кто егерем и всем своим видом давали понять, что никаких тайн из должностей и места работы они не делают. А че тут скрывать? Все свои!
Призывники тронулись в указанном направлении. Асфальт потихоньку иссякал. Когда кончилась и грунтовка, из кустов резко выехал 'уазик'.
- Ваши фамилии? - строго спросил спрыгнувший с крыла офицер.
- Артамонов! - доложился по всей форме первый.
- Прорехов! - от неожиданности честно признался второй.
Офицер пробежал глазами список, сверяя фамилии. Его все устроило.
- Есть такие. Садитесь! - сказал он и услужливо открыл дверцу.
Через тоннель 'уазик' въехал на территорию части. Кругом просматривался порядок, как на старом католическом кладбище. Все было приведено в гармонию самым гражданским образом.
- Умеют же, когда хотят, - отметил Прорехов. - посмотришь по сторонам, и служить хочется.
- Разговорчики! - поправил его офицер и начал экскурсию. - Вот ваша комната, - указал он кончиком сапога на дверь с номером из одиннадцати цифр. - Сбор в два часа в соседнем здании, - кивнул он тульей в
