помешать нашим планам.
Мы с Анн-Мари озадаченно переглянулись. Заметив это, Дюбарри пояснил нам:
- Видите ли, попались не только вы и ваши ребята. Сразу после прихода к власти царя Павла были схвачены все наши агенты на Новороссии. Все до единого - представьте себе! Как вам нравится такой дружественный акт со стороны союзников?
Ничего ответить я не успел, поскольку в следующую секунду в кают-компанию вбежала Рашель.
- Папа! - радостно воскликнула она с порога, но тут увидела Дюбарри, резко затормозила и отдала честь: - Адмирал-фельдмаршал!
- Вольно, мичман... гм, лейтенант-командор. - Он поднялся с кресла, подошел к ней и смерил ее пристальным взглядом. - Ну, и что вы скажете в свое оправдание? Как объясните неявку в штаб?
Вопреки моим ожиданиям, Рашель не стала приводить свои вчерашние аргументы.
- У меня нет приемлемых объяснений, адмирал, - просто ответила она. - Я признаю, что совершила серьезный проступок, но не сожалею об этом. С настоящего момента я слагаю с себя полномочия капитана трофейного крейсера 'Нахимов', который, по договоренности с командованием флота Новороссии, переходит в собственность ВКС Земли. - С этими словами дочь сняла с воротника лейткомовские значки и протянула их Дюбарри. - Соответственно, я прекращаю свое временное пребывание в звании лейтенанта- командора и возвращаюсь к постоянному мичманскому. Хотя, боюсь, ненадолго. Прикажете подать рапорт об отставке прямо сейчас или мне ждать до возвращения в штаб?
Адмирал взял значки, посмотрел на них, затем снова на Рашель.
- А почему вы не ссылаетесь на первую статью устава?
- Потому что на нее ссылаются все, кому не лень.
- Совершенно верно, ссылаются. Согласно статистике, в каждом третьем случае провинившиеся обосновывают свои самовольные поступки именно этой статьей. Однако ваш случай - как раз тот, когда подобное обоснование уместно. Вы ведь понимали, что ваше прибытие в штаб автоматически лишит вас возможности присоединиться к новороссийскому флоту и принять участие в сражении?
- Так точно. Меня бы не отпустили.
- А между тем от контр-адмирала Кореевой и капитана Киселева вам было известно, что у них каждый командир на счету.
- Да.
- Сколько вражеских кораблей уничтожил ваш крейсер?
Дочка замялась.
- Я не знаю, адмирал. Нужно посмотреть бортовые записи.
- Как это вы не знаете? - удивился Дюбарри. - Ведь это был ваш первый бой как капитана. Неужели вы не считали?
- Поначалу считала, но потом сбилась со счета.
- Значит, их было так много?
- Ну... да.
- Больше сотни?
- Да, больше, - уверенно ответила дочь.
- Больше двухсот?
- Наверняка не скажу, адмирал. Но возможно.
- А сколько кораблей потеряло ваше крыло?
- Ни одного.
- И как вы оцениваете свой вклад в общую победу?
- Я полагаю, моя помощь была не лишней. Однако флот вполне мог обойтись и без меня.
Дюбарри в задумчивости прошелся по комнате.
- Ну, допустим, я отправлю вас в отставку. Хотя замечу, что это не совсем в моей компетенции; это дело земного Генштаба. Однако предположим, что я воспользуюсь своим правом начальника Объединенного Комитета. Как вы думаете, что будет дальше? А произойдет следующее: присутствующий здесь адмирал Ворушинский тотчас предложит вам поступить на службу в новороссийский флот как минимум в звании капитана третьего ранга, а скорее второго.
- Первого, - отозвался Юрий. - Черт побери, я дам ей бригаду!
- Вот видите, вас прочат в бригадиры. Но... - Дюбарри сделал выразительную паузу и погрозил ей пальцем, - ничего у вас не выйдет, мадемуазель. Вы остаетесь земным мичманом и командиром крейсера 'Нахимов', который по-прежнему находится в оперативном подчинении Военно-Космического Флота Новороссии. Если адмирал Ворушинский поставит вас во главе бригады, то вы сможете надеть капитанские орлы. А пока носите это, - он вернул ей значки, лейтенант-командор Леблан.
Рашель лихо козырнула:
- Слушаюсь!
Сияя от гордости, дочь вдела обратно в петлицы лейткомовские знаки различия. Затем бросила на меня жадный взгляд и после некоторых колебаний обратилась к Дюбарри:
- Адмирал-фельдмаршал! Разрешите совершить в вашем присутствии не предусмотренный уставом поступок.
Он добродушно усмехнулся:
- Разрешаю.
Тогда Рашель подступила ко мне и, не стесняясь посторонних, крепко обняла меня.
- Ах, папа! Я так волновалась за тебя...
ЭПИЛОГ
РАШЕЛЬ: НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
Я не спеша шагала по коридору крейсера 'Нахимов', любовно поглаживая ладонью мягкую обивку стены. Прошло уже почти полгода с тех пор, как я впервые ступила на борт этого корабля, но я по-прежнему была от него без ума. И все еще не могла до конца поверить, что он мой - всерьез и надолго.
'Мой, мой, мой, - повторяла я в мыслях, как заклинание. - Ты мой корабль, а я твой капитан, и никто нас не разлучит во веки веков. Аминь!'
В списках личного состава ВКС Земли я числилась лейтенантом (имеется в виду полным лейтенантом - a 'junior grade' я получила еще после битвы за Новороссию), и теперь мое постоянное звание было лишь на ранг ниже должностного. Максимум пять лет, и эта разница исчезнет; но я надеялась, что так долго ждать не придется. Я вообще не собиралась засиживаться в лейткомах, мои амбиции шли гораздо дальше, и у меня были на то веские основания: во-первых, мой корабль вполне годился на роль бригадного лидера; а во-вторых, сама я не в меньшей мере годилась на должность бригадира - я занимала ее в течение трех месяцев, пока мы с 'Нахимовым' состояли в новороссийском флоте.
Ворушинский очень неохотно расстался со мной, под конец даже предпринял попытку перекупить меня, соблазняя погонами капитана первого ранга с перспективой скорого повышения - как только в их вооруженных силах будет учреждено звание бригадного адмирала, аналога земного коммодора. Однако я сохранила верность матушке Земле и, не без сожаления поменяв серебряные орлы в петлицах на золоченые дубовые листья, вернулась в Отдел специальных операций. Впрочем, особо я не огорчалась, так как понимала, что на Новороссии я была бы одной из многих молодых да ранних, зато в земном флоте я оказалась самым молодым капитаном крейсера и самым молодым лейтенантом-командором - возможно, даже за всю историю планеты. По крайней мере, я переворошила горы исторических хроник, но ничего подобного не нашла. Ну, если не брать в расчет древнюю книгу 'Пятнадцатилетний капитан', но там речь шла о морском парусном судне, и, скорее всего, это была просто выдумка.
Мое возвращение в ОСО совпало по времени с завершением активной фазы войны - все человечество уже было освобождено, и на фронтах наступило затишье. Переговоры не велись: человечество еще не было готово договариваться с чужаками о мире, да и среди Иных слишком мало было таких, как альв Григорий Шелестов. Кстати, этот мохнатик, к которому отец питает определенную симпатию, в боях за Новороссию не пострадал - он успел покинуть систему Хорса еще до начала сражения и благополучно вернулся на Альвию, где, согласно данным нашей разведки, продолжает активную политическую деятельность.
По всем прогнозам, нынешнее перемирие между людьми и чужаками не могло затянуться надолго: чем дальше, тем громче звучали голоса тех, кто требовал изгнания чужаков из всех миров, которые раньше принадлежали людям. Для многих, особенно для галлийцев и землян, это было делом принципа, и не имело никакого значения, что нас, людей, еще слишком мало, чтобы заселить эти планеты.
