полукругом, когда Ворушинский отчетливо проговорил в микрофон:
- Всем кораблям в дром-зоне. Запрет на ЭМИ снят. Открывайте огонь, ребята. Да пребудет с вами Сила!
Последнее выражение я слышал уже во второй раз. Прежде Юрий точно так же напутствовал начало атаки орбитального комплекса. Я не знал, откуда он взял эти слова, может быть, сам придумал, но звучали они здорово.
Почти одновременно все крылья открыли шквальный огонь из электромагнитных орудий. В отличие от лазерных импульсов, след от ЭМИ был заметен даже в безвоздушном пространстве - вакуум, не выдерживая такой напряженности поля, исторгал электронно-позитронные пары, которые тотчас аннигилировали, излучая рассеянный свет.
По всей дром-зоне засверкали вспышки взрывающихся кораблей и станций. На экране нашего терминала, куда транслировались картинки, передаваемые крейсером 'Нахимов', мы увидели, как это происходило в деталях: сначала станция, на которую пришелся самый первый и самый мощный удар, стала раскалываться от взрывов вышедших из-под контроля ядерных реакторов, а потом заполыхали, как факелы, и окружающие ее корабли.
- Ну все, начинается, - вполголоса произнес Ворушинский, обращаясь, скорее, к самому себе, - Теперь, ребятки, держитесь...
Альвы, убедившись, что вторгшийся в систему сравнительно небольшой флот представляет серьезную угрозу, обрушили на каждое крыло огромные силы. Наши корабли, отбивая массированные атаки, неуклонно продвигались к располагающимся на их пути станциям.
Некоторое время спустя поступило первое сообщение о потерях в дром-зоне:
- Подбит корвет 'Дербент'. Экипаж катапультировался в полном составе.
В течение следующих двадцати минут погибло еще шесть кораблей - два на орбите и четыре в дром- зоне. Человеческих жертв по-прежнему удавалось избегать.
- Молодцы, - сказал Юрий, протягивая в сторону пустую чашку. - Продолжать в том же духе.
Девушка в форме обслуживающего персонала тут же забрала у него чашку, а вместо нее вручила другую - наполненную дымящимся кофе.
Между тем линкор, на всех парах мчавшийся к району боевых действий, приблизился уже настолько, что попал в поле зрения альвийских радаров. Наш курс пролегал по касательной к дром-зоне и почти в точности пересекался с расположением одной из космических баз. Появление с тыла такого крупного корабля повергло альвов в шок, а буквально через несколько минут к ним наконец поступили первые радиограммы с Новороссии, из коих следовало, что одновременно с вторжением в дром-зону орбитальный комплекс планеты был атакован невесть откуда взявшимися человеческими войсками.
Альвийское командование было в растерянности, что, впрочем, не помешало ему отправить наперехват линкору добрых пол-эскадры. Капитан корабля Компактов по внутренней связи доложил, что ориентировочное время до огневого контакта с противником составляет девятнадцать минут.
И тут же один из офицеров связи срывающимся голосом сообщил:
- Крейсер 'Тунгус', адмирал... Проворонил ракету. Никто не катапультировался.
Ворушинский даже не обернулся, но я заметил, как посерело его лицо. Он крепко сжал в руках чашку, как будто собирался смять сверхпрочный пластик.
- Капитан, - обратился он к изображению Бориса Компактова в левом верхнем углу главного экрана, - ракеты 'Икс', пять единиц, на старт. Цель - база-три.
- Есть, адмирал! - отозвался Компактов и повторил распоряжение, адресуя его невидимым для нас артиллеристам.
А Ворушинский объявил:
- Всем кораблям в дром-зоне. Предупреждение: база-три под ударом. Не входить в область базы-три.
- Корабли подтверждают предупреждение, адмирал.
- Ракетам - пуск!
Пять пусковых установок линкора одновременно выстрелили пять ракет, которые стремительно понеслись вперед по курсу корабля. На главном экране возникла еще одна секция, где выводились данные телеметрии всех пяти ракет.
- Ого! - тихо произнесла Анн-Мари, склонившись к моему уху. - Похоже, они снабжены нуль- передатчиками.
- Пять с половиной минут до контакта с целью, - отозвался Компактов. Четыре минуты до начала стохастических маневров.
- Три минуты, - сказал Юрий. - Слишком близко группа перехвата.
- Слушаюсь, адмирал. Три минуты.
- Подбит корвет 'Миклухо-Маклай', - доложил офицер связи. - Экипаж катапультировался.
Ворушинский, который было напрягся, облегченно вздохнул.
После некоторых колебаний я поднялся с кресла, подошел к нему и встал рядом.
- Это война, адмирал. Настоящая война. А на войне люди гибнут.
- Да, - коротко ответил он, не отрывая взгляд от экрана.
- На планете уже погибло несколько тысяч, - продолжил я.
- Знаю... абстрактно. Но здесь все по-другому. Здесь мои ребята.
- На том корабле был кто-то из вашей группы?
- Тут все наши. Все до единого, на всех кораблях. Из погибших я никого не знал лично... и тем мне хуже. Потому что никогда уже с ними не познакомлюсь.
- Я вас понимаю, Юрий. Поэтому я никогда не хотел становиться командующим. Меня вполне удовлетворяла капитанская должность. - И, уже отходя от него, я добавил: - Готовьтесь, потери еще будут. Ребята начинают уставать.
- Я знаю, коммодор...
Вернувшись к своему терминалу и убедившись, что дела у Рашели идут нормально, я сказал Анн-Мари:
- Парадоксальная все-таки штука человеческая психология. Я участвовал в сражениях, где каждую минуту гибли десятки и сотни людей, но тогда мне было легче, чем сейчас. И не только потому, что там были взрослые, а здесь - дети. Просто несколько смертей - это трагедия, а тысячи погибших - всего лишь статистика.
Анн-Мари мрачно взглянула на меня и промолчала. Я догадывался, какие мысли одолевали ее. Я сам полночи не спал - все думал, думал.
Ракеты начали стохастические маневры. Это значило, что они стали двигаться по совершенно непредсказуемой для противника траектории, что усложняло их ликвидацию. Правда, одну из них все-таки удалось сбить истребителю шедшей нам на перехват группы, но это произошло скорее по чистой случайности.
Другие четыре ракеты все ближе подходили к базе, но из-за тех самых стохастических маневров они сильно отклонились от цели и должны были пролететь мимо. Тем не менее противоракетные орудия базы продолжали охотиться за ними и отчасти преуспели в этом: вторая ракета была подбита в пятнадцати тысячах километров, а третья - в восьми.
- Цель в радиусе действия, - произнес Ворушинский. - Пуск!
Телеметрия двух оставшихся ракет исчезла с экрана. Несколько секунд ничего не происходило - цель располагалась в двух миллионах километров от нас, и свету требовалось время, чтобы пройти это расстояние. Затем на месте базы полыхнула ослепительно-яркая вспышка, которую нельзя было спутать ни с чем.
- Черт! - вырвалось у меня. - Глюонная бомба!
- Совершенно верно, - бросил через плечо Ворушинский. - Космические базы вполне подходящие объекты для глюонных ударов... Капитан Компактов, курс на базу-пять! А их группа перехвата пусть погоняется за нами. У нас более важные дела.
- Есть курс на базу-пять, адмирал!
- Главный инженер! Готовность сжимающих излучателей!
