- Прежде всего, я не сказал, что живу в Эпире или в Офирии. Я говорил про Орфетанский край. Про Эпир говорил Моше, я лишь сказал 'возможно', не так ли?
Все согласились с ним, но Мордехай спросил недоумённо:
- Тогда где лежит твой Орфетанский край?
- Далеко, очень далеко отсюда, - ответил Читрадрива. - А плутать мы начали из-за войны. Мы пошли на юг, упёрлись в горы и заблудились. А потом нам преградила путь орда дикарей, о которой здесь упоминали.
Поскольку маршрут похода вызвал подозрение, Читрадрива рассчитывал отвлечься от вопроса про него, переключившись на то, что волновало всех.
И точно, на удочку попался Шмуль. От него наверняка можно было ожидать неприятностей, поэтому Читрадрива с помощью камня следил, не пытается ли купец поймать его в ловушку. Но подвоха здесь не чувствовалось.
- Если я правильно понял, Читрадрива - имя хиндианское. Значит, Орфетанский край лежит далеко на востоке. Я мало знаю про те области, да и никто с ними толком не знаком. Это дикая пустошь. Но там действительно должны быть высокие горы! И поскольку татары идут оттуда, вы в самом деле могли столкнуться с ними, - купец вновь пристально взглянул на перстень. Кажется, он подумал, что людям, носящим на пальцах украшения, с дикарями лучше не сталкиваться.
Просветив Читрадриву, Шмуль, таким образом, дал ему путеводную нить. Это было как раз то, что нужно! Теперь стало ясно, о чём следует говорить.
- Итак, на юге были непроходимые горы, к которым нас прижимали дикари. Вот мы двинулись на запад. Однако война была повсюду, нам приходилось пробираться, где только можно. Так мы и попали к вам.
- То есть, вместо того, чтобы идти на юг, к Земле Обета, вы отклонились на север. Ох и ай! Долгий же у вас был путь...
Это уже учитель Нахум сдался и подключился к просвещению гостя, сообщив ему, что прародина иудеян находится на юге.
'Всё-таки я перехитрил их', - с облегчением подумал Читрадрива.
- А что случилось с твоим товарищем? - поинтересовался Моше.
- Мы расстались, едва миновала опасность, - просто сказал Читрадрива. Ведь он чужак. Зачем ему искать вас?
Читрадрива мог говорить это, не опасаясь разоблачения. Насколько он понимал Карсидара, тот вряд ли пойдёт в гости к иудеянам. Поэтому не стоит и рассказывать про него.
И тут Моше высказал ещё одно подозрение:
- Кстати, ты и сам не слишком похож на нашего.
Это Читрадрива запомнил ещё с детства! Ощущение неполноценности рождённого от отца-гохи ребёнка ему довелось пережить и преодолеть в собственной душе. И вот, всё начинается сызнова...
Но теперешний Читрадрива, знавший своего настоящего отца, сказал как можно равнодушнее:
- Меня родила мать-анха от неизвестного чужака, а я больше похож на отца, чем на мать или её родичей. И мне никогда не давали забыть, что я наполовину чужак. Оттого-то я и мечтал вернуться в ту страну, откуда вышел мой народ.
Он рассчитывал, что последним замечанием обоснует своё желание отправиться в далёкий путь. Хотя ход был рискованным: вдруг иудеяне также запрезирают его?.. Как ни странно, присутствующие отнеслись к сообщению на удивление равнодушно.
- Однако твоя мать принадлежит к вашему племени? - на всякий случай переспросил Нахум.
Читрадрива молча кивнул.
- Так чего волноваться?! И при чём здесь отец? - Казалось, старый учитель даже растерялся. - Разве у вас нет закона насчёт того, что всякий рождённый нашей женщиной младенец принадлежит к нашему племени?
- Хорошо бы, - Читрадрива вздохнул, вспомнив отравленные одиночеством детские годы.
- Я вот что думаю, - вмешался Моше. - Почтенный Шмуль находит, что Читрадрива - имя хиндианское. Я кое-что слышал об этой стране... так, сплетни всякие, разговорчики. Одним словом, вздор. Но сами знаете - куда, в какую страну не проникло Абрахамово семя! Вот я и говорю: а вдруг случилось так, что наши смешались с этими хиндианцами? Вот и получилось новое племя.
Это предположение вызвало всеобщее возбуждение, и все принялись обсуждать такую возможность.
- Кстати, совсем не обязательно с хиндианцами, - отозвался Шмуль и вновь посмотрел на перстень, точно стараясь что-то припомнить. - Позвольте мне высказаться, раз на мои слова ссылается почтенный Моше.
Ясное дело, высказаться ему разрешили. Довольный купец кивнул, хлебнул замечательного розового вина, которым угощал всех хозяин, и поведал, что на западном берегу Мореи, в месте, называемом Малым Египтом, обитают люди, у которых встречаются похожие на хиндианские имена. Так вот, это племя ещё в незапамятные времена прибыло туда с востока. То есть, как раз оттуда, откуда предположительно явился Читрадрива.
- Я то место знаю. Греция служит перевалочным пунктом на пути из Яфы в Венецию, откуда товар идёт в Верону. И с людьми теми встречался. Надо сказать, кроме схожести имён с нашим гостем у них мало общего. Но Читрадрива как раз и не похож на своих, ведь так? - Шмуль посмотрел на всех с видом превосходства, точно кто-то ему возражал, а он победил спорщика.
- Эти люди смуглы и черноволосы, но они точно не муслмим. В общем, кто их разберёт! Я к тому веду, что наши могли смешаться с такими вот людьми и прорасти корнями в далёком краю. Только ведь Адонай (хвала Ему!) никогда не забывает о детях своих, где бы они ни обитали, и вот Он возродил в сердце Читрадривы желание вернуться в Землю Обета. Ну, не прав ли я?
Мордехай и Мешулам приняли эту идею с восторгом, зато Нахум и Моше призадумались.
- А эти люди, случайно, не колдуны? - осторожно спросил учитель.
Все вздрогнули, а у Читрадривы вновь онемел палец.
- А вы боитесь колдовства? - осторожно спросил он.
Моше назидательно изрёк:
- Мы не боимся, почтенный гость. Другое дело, что над этими людьми висит проклятье Адоная, и судьба их ужасна.
- 'Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мёртвых, ибо мерзок пред Адонаем всякий, делающий это', - размеренно процитировал учитель.
- Вот недавно по Киеву слух прошёл, что к князю двух колдунов привели, сказал задумчиво Моше. - Страшно подумать, что будет с нами, если это так! Не ровён час, Адонай осерчает на нас за то, что такую мерзость в город пустили, и нашлёт на всех бич Свой - ордынцев.
- Но ведь не вы колдунов привезли, - заметил Читрадрива, предпочитая умолчать, что как раз и является одним из упомянутых 'колдунов'.
- Тем не менее, мы находимся в городе, а значит, тоже в ответе за всё творящееся здесь зло, - возразил Мешулам.
- Совершенно верно, мой сын, - одобрил его Нахум. - Некоторые безумцы считают, что татары воюют только с чужаками-русами, но я уверен - ордынцы не пощадят и нас. И это притом, что наши есть даже среди них!
- В том-то и беда, - Моше безнадёжно покачал головой. - В том-то и беда. Если случится неудача, во всём обвинят нас. Так бывало уже не раз. Если какая-то часть чужаков недовольна другой частью и поднимает на неё оружие, почему-то при этом никогда не забывают напасть и на семя Абрахамово. Ох и ай! У нас всегда есть, что взять!
- И ты уж прости, почтенный гость, что мы у тебя обо всём подробно допытываемся, - сказал Нахум. - Пойми, ты явился из неизведанных земель, и татарская орда пришла оттуда же. Поговаривают, промеж ними также затесались наши. Не в самом войске, конечно, а в обозе. За войском ведь всегда обоз идёт, семьи воинов, переселенцы. Так некоторые умники, - учитель произнёс это слово с непередаваемым презрением, - некоторые горячие головы из русов готовы обвинить нас в сношениях с соплеменниками из
