Читрадрива постарался оборвать свои мысли, зная пробудившуюся в Карсидаре силу. Однако тот уже начал наступление по всем правилам мысленной войны. До чего сложно стало с ним управляться! Слишком сложно...
- Мне до боли знакомо это имя, - наморщив лоб, произнёс Карсидар. Знакомо не только из твоей сказочки про пастушка Дахвита. Что-то я вспоминаю... но не могу припомнить... Постой! Ведь ты был у иудеян, да? Что они тебе рассказали? А ну, выкладывай!
Читрадрива не собирался ничего скрывать, и через полчаса Карсидар уже знал о неудавшемся правлении короля Ицхака, о Земле Обета и городе Йерушалайме, который действительно взяли приступом 'могучие солдаты'.
- Так что собирайся, мой принц, скоро мы отправляемся на юг, - бодро молвил Читрадрива.
К его удивлению, Карсидар лишь скептически пожал плечами и спросил без всякого энтузиазма:
- В Землю Обета, что ли?
- Ясное дело! Объявишься, засвидетельствуешь, что ты сын Ицхака. Королевство восстановишь. Опять же, сейчас там владения неаполитанского короля, который причиняет массу неприятностей 'могучим солдатам', они сами жаловались...
- А зачем? - с прежним скепсисом продолжал Карсидар. - И как я докажу, что являюсь наследником несуществующего королевства?
- Очень просто. Шмуль говорит, что в Йерушалайме до сих пор ждут возвращения Наследника с Поющей Серьгой. Вот и покажешь её. А также перстень, Читрадрива решился напомнить о нём, хотя Карсидар мог вновь потребовать свою вещь обратно. - В конце концов, на твоём теле знак есть...
- Уже нет, - грустно сказал Карсидар. - Или почти нет.
Слова застряли у Читрадривы в горле. Он понял: как ухо...
- Вот именно, - подтвердил Карсидар. - Медленно, но верно все мои увечья исчезают. Шрамы рассасываются, про струпья от ожогов я и забыл уже. Мочка уха отросла совсем. А с обрезанием... Знаешь, меня задели слова русичей. Я по их понятиям какой-то неполноценный получаюсь. И вот представь, сегодня утром я обнаружил, что и этот мой 'ущерб' восстанавливается. Так что пока мы доберёмся до Йерушалайма, у меня на теле вообще не будет ни единой царапины. Ящерица, настоящая ящерица! А ты говоришь, доказать...
Карсидар лёг на кровать лицом к стене. Читрадрива убито молчал.
- В общем, у Данилы Романовича неплохие планы, - сказал Карсидар. - Он хочет объявить по всем русским княжествам сбор воинов, чтобы защищать Киев. А также наметил несколько вылазок на захваченную татарами территорию. Во всём этом он предлагает участвовать мне. И вот что я тебе скажу: если в Земле Обета мне надо неизвестно кому и неизвестно что доказывать, то здесь я уже успел заработать авторитет. У меня так и чешутся руки сцепиться с плосколицыми.
Итак, пока что Карсидар отказывался от роли, уготованной ему в планах Читрадривы. Это надо хорошенько обдумать и решить, как действовать дальше...
- Есть, правда, одна загвоздка, - после короткой паузы продолжал Карсидар. - У Данилы Романовича вновь начались неприятности с митрополитом Иосифом. Этот старик на редкость упрямая бестия, чёрт бы его побрал... В общем, князь без обиняков предложил, чтобы мы оба как можно скорее окрестились. Или хотя бы дали на это согласие. 'Мне не нужны лишние неприятности с церковью и раскол в державе, на которую идёт враг', - он так и сказал. Кстати, когда я заикнулся насчёт зарастающего обрезания, русичи снова громко хохотали, а потом Остромир предположил, что это их бог подаёт мне знак. Мол, не буду я больше иудеянином по рождению, а стану, как русичи... И прочее в том же духе. Данила Романович отвёл нам на размышления остаток сегодняшнего дня, утром нас ждут с ответом.
Читрадрива мог бы просто сказать: 'А что такого? Одним богом больше, одним меньше. Креститься, так креститься'. Анхем вообще привыкли воспринимать божков самых разных народов, и ему было безразлично, к кому примыкать - к русичам с их Иисусом или к иудеянам с Адонаем. Тем более, что священные книги у них почти одни и те же! И если русичи рассчитывали, что после крещения он забудет всех других богов кроме распятого Иисуса, то они глубоко ошибались. Это не помешает даже сходить разок-другой к учителю Нахуму или в слободку к купцу Шмулю.
Однако Читрадрива хотел всё тщательно взвесить и обдумать свои дальнейшие планы, поэтому был чрезвычайно признателен и Карсидару, и семейству сотника за то, что его не беспокоили от скромного ужина аж до самого утра, когда они предстали пред светлы очи князя. Встреча происходила в той же крошечной комнатушке без окон. Присутствовали опять те же самые люди - князь, Остромир и Михайло. Правда, митрополита не было, а вместо него пришёл какой-то жрец рангом пониже.
- Ну, так что, надумали? - спросил Данила Романович. - Будете креститься?
Они оба выразили согласие. Читрадриве было всё равно, а Карсидар мечтал побыстрее сразиться с татарами.
- Хорошо, - одобрил князь. - Митрополит самолично проведёт обряд. Для этого он предлагает Десятинную церковь. Она находится тут, рядом с моим дворцом. Здесь и торжок поблизости, есть где любопытным разместиться. - Данила Романович усмехнулся. - Одной церквы для них не хватит. Небось, много народу придёт, чтобы посмотреть, не сгинут ли колдуны поганые от святого таинства крещения, не станут ли корчиться в судорогах, пеной плеваться... Ведь правда, Остромир?
Тысяцкий, ухмыляясь, кивнул. Похоже, ни он, ни князь, ни Михайло, не верили в столь чудодейственную силу обряда. А находившийся в комнате жрец опасливо перекрестился и пробормотал коротенькую молитву.
- Значит, решено, - сказал Данила Романович. - А какие имена вы себе выбираете?
Вопрос был не совсем понятен. Тогда Остромир и Михайло наперебой принялись объяснять, что кроме имени, данного человеку при рождении, во время крещения он берёт ещё одно имя, христианское. Обычно его даёт священник, но поскольку Хорсадар и Дрив взрослые, они должны выбрать себе имена самостоятельно.
- А как же их выбирать? - недоумённо спросил Карсидар.
В разговор вступил жрец, который на своём церковном наречии объяснил, что митрополит Иосиф предвидел подобную неувязку. А потому, по зрелом размышлении, он сам предлагает чужестранцам имена: Хорсадару - Гавриила, так зовут одного из архангелов Господних, а Дриву - Андрея, святого и апостола, ученика Иисуса Христа. Это очень почитаемые имена, и носить их - большая честь...
На этом месте жрец запнулся, зато Карсидар, не сдержавшись, молвил:
- Ты хотел сказать, 'большая честь для колдунов'? И ещё уважаемый митрополит надеется, что такие высокопоставленные слуги Божьи осерчают на нас за то, что мы посмели взять их имена, и, чего доброго, испепелят нас молниями небесными.
Жрец ничего не ответил на этот выпад.
- А имена вам нравятся? - спросил князь.
Читрадрива сказал, что согласен называться Андреем. Но вот Карсидару пришлось не по нутру имя Гавриил, которое, с лёгкой руки товарища, вызывало у него неприятные ассоциации с 'габир'. К тому же при рождении он был наречён именем, упоминаемым в священной книге русичей...
- А Давид... это христианское имя? Когда мы сидели в порубе, Дрив рассказывал про Давида, который был славным воином... Мне понравилось.
'Что ты делаешь?! Прекрати', - попробовал остановить его Читрадрива.
Остромир как-то странно захихикал.
- Признаться, я ожидал чего-нибудь в этом роде, - тихо сказал Михайло.
Однако жрец заверил, что Давид - имя христианское, и что царь Давид в самом деле был славным воином. А Данила Романович с самым серьёзным видом добавил, что это имя носили многие князья.
- Значит, на том и порешили. Станете вы отныне зваться Давидом и Андреем, - заключил он и обратился к жрецу: - Итак, батюшка, ступай и передай всё услышанное митрополиту. А нас ждут дела военные.
Глава XIX
СЕВЕРНЫЕ ЗЕМЛИ
Белёсая пыль покрывала одежду всадников, тоненькой маской оседала на лицах; струйки пота кромсали маску на куски. Карсидар вспомнил бесконечную песню Пеменхата:
'Славная пыль прошлых веков,
что осела на наших сапогах,
