- Югославишь?
- Ноу! Руссишь! - честно признались мы, не задумываясь о возможных последствиях.
- Аха! Руссланд! Откуда? - это мы уже догадались.
- Москва. Товарищи из Латвии.
- Да! Твой друг - настоящий латыш, - заявил он, указывая на Юру. - Я латышей тоже люблю, и русские тоже хорошие, - английский, на котором он пытался все это воспроизводить, был столь же плох, сколь и мой немецкий, потому воспринимался достаточно хорошо. - Сколько времени вы в Германии?
- Месяц с небольшим.
- Хорошо тут? - лукаво подзадел он нас.
- Да, очень! Отчего ж нет. Германия - красивая страна.
- Хотите здесь остаться?
- Конечно хотим!
- Хорошо! - в нем звенела почти готовность поделиться своим пасортом. - Азюлянты - хорошо! Я люблю азюлянтов.
- Твоими бы устами да мед пить, - добавил я по-русски.
Он высадил нас у стоявшей при въезде в деревне автозаправки, и мы медленно пошли по главной улице.
- Немец сказал, что ты - типичный латыш, Юра! - всегда приятно сказать человеку что-то, что его порадует.
- Ну и идиот!
- Почему? Он тебе добра желал...
- Они все, гансы - идиоты! - сообщил он. И, решив, что дальше пояснять свои умозаключения не надо, замолчал.
Мы искали магазин и по пути рассматривали деревню. Она оказалась не малой. Некоторые дома выглядели богатыми, что вызвало справедливое восхищения у меня с Леней и зависть у Юры.
- Здесь немцы только живут, - пояснил 'генерал', оскалившись по-волчьи на эти сверкающие благосостоянием терема. Он играл роль ходячей испорченной энциклопедии, которой никто не интересуется. - Работают они все во Франкфурте. Немцы все богатые и все идиоты.
- Я согласен быть богатым идиотом, если меня здесь оставят! примирительно проговорил я.
- Нет! - Юра запетушился. - Я даже за паспорт не соглашусь быть идиотом!
- А чего тебе соглашаться, ты и так идиот, только без паспорта и без денег! - Леня глупо заржал.
- Ты дурак! Немцы все равно идиоты!
С последним высказыванием никто спорить не стал, ибо оно было аксиомой у этого 'ученого' человека, а сотрясать воздух бесполезными убеждениями никто не хотел. Проще убедить стенку.
Минут через пять дорога привела к местной центальной площади. В любом провинциальном городке в таком месте концентрируется вся культурная жизнь в виде магистрата, полиции и магазинов. Здешнее общество, планируя свое село, не стало 'изобретать велосипед'. Ближайший супермаркет созывал покупателей ярко-зеленой вывеской 'Тенгельман', бургомистр и полиция расположились тут же.
- Сюда заходить не нужно, - авторитетно заявил Юра. - Здесь дорогой. Там чуть дальше есть 'АЛДИ'. Тот лучше и дешевле.
Ну, 'АЛДИ', так 'АЛДИ'! Весь путь моему сознанию представлялся маленький ужин на троих из свинины с салатом, картошкой, разной колбасой. Нужно как-то пытаться выходить из тяжелого положения с питанием. В супере удалось к счастью найти пару-тройку видов продуктов, которые должны помочь моей семье бороться с голодом в лагере. Я долго набирал коляску, потом не удовлетворился и перешел в другой магазин...
Аппетит медленно, но верно разыгрывался. Несмотря на недавно съеденный обед, сытость не обуревала ни желудок, ни включала покупочные тормоза. Впрочем, наполнить мой пищеварительный тракт не по плечу многим, и немецкому правительству в особенности.
Посещать на несытый или, тем более, на голодный желудок немецкий супермаркет, в момент, когда карман греет порядочная сумма, совсем недальновидно, и задача вовсе не по мне. Хочется съесть все, и начинаешь набивать продуктовую коляску, будто на пороге стоит грядущая блокада. Юра и Леня, составляя почетный эскорт, торжественно сопровождали меня. Они подходили к полкам, рассматривали, пускали слюни и клали товары назад.
- Это хорошее! - пояснял Юра, оказавшийся, как и следовало ожидать еще и экспертом в торговле продтоварами. В его глазах горел голод неделю не евшего волка. - Вот, вот - это хорошая ветчина. Угу! Я знаю точно.
В его руках вертелась большая банка.
Пристальный взгляд на нее помог понять, что и вправду не помешает полакомиться консервой. Потом дружно подошли к винному ряду. Большая полка занимала всю стену и уходила в далекую перспективу, плотно уставленную бутылками. В четком порядке от крепкого к более слабому, гнездилось всякие виски, водки, за ними ликеры, вина. Этикетки и наклейки пестрели гаммой красок. От них рябило в глазах и возмущало податливые мозги. Пестрели и цены.
- Вот! - Юра вытащил бутылку яичного ликера и демонстративно показал мне. - Вот таких 'Адвокатов' в Голландии я много пил.
В его голосе звучало безразличие, но все же он чуть-чуть дрожал, выдавая Юрино беспокойство, что прозрачные намеки до меня не дойдут. Я подумал, что, мол, ладно, так и быть. Может и нужно, как новенькому, что-то поставить. Впрочем, это - лишь отговорки для самого себя и, главное, для Кати.
Назад отправились тем же способом, что и сюда. Попутная машина была поймана сразу. Мы обменялись с шофером традиционными вопросами, соответствующими кодексу поведения немца и азюлянта при совместной встрече, однако, на этот раз последовало и продолжение.
- Русские - это хорошо! - немец покачал головой, правда как-то необычно, наискось. Не было понятно, выражал ли он этим жестом одобрение или, наоборот, неудовольствие. - Много негров берут. Плохо, ненавижу негров.
Я уже второй раз за день слышал, что ненавидят негров. Потому пришло в голову развить тему.
- Но я слышал, что многие немцы любят негров... А?
- Да, но они - идиоты, - спокойным, почти знающим тоном продолжал тот. - От негров прока нету. Они совершенно глупые и ничего не делают. Румыны и албанцы воруют.
- Но русские тоже воруют, - подковырнул я его каверзно.
- Тоже, но не все. Многие работают и хорошо зарабатыавают. В моей фирме есть двое, они хорошие. А воровать - это нехорошо.
Лично я с ним согласен.
В лагере с Катей состоялся долгий разговор, главной темой которого было то, что приобретает ее муж, ей не надо. 'Она может вполне питаться и тем, что дают в лагере.' Потом спросила, что мы начнем есть. Я предложил ей начать с лагерного пайка. На этом возмущения зря потраченными деньгами прекратились.
Через полчаса в дверь постучали, Леня и Юра с радостными лицами, явно предвкушая что-то, стояли на пороге.
- Ну? - Леня добро уставил свою глупую физиономию на меня.
- Ну, - передразнил его, уже заранее зная, что плакал тихий ужин.
- Что у нас на перекус? - Юра довольно потирал руки просачиваясь в дверной проем. Его глаза и щеки ярко сигнализировали лишь одну эмоцию: 'Жрать!' Не ожидая приглашения, 'генерал' плюхнулся на стул и утвердился на нем.
- У меня для вас есть дерьмо кошачье под сладким соусом. Вчерашнее, но можно разогреть, - мрачно глядя предложил я для них меню в своем понимании.
- Ну а нам, тогда, пожалуйста, колбаски, - ничуть не возмутимо отчеканил Юра.
- Оно и есть в виде колбаски, - злобненько пробурчал я и добавил про себя матерно.
- Ладно, зови Филиппа! - Катя решила взять инициативу в свои руки. До нее скорей дошло то, что мы в любом случае не отделаемся от назойливых посетителей. - Нам нужна печка. Сейчас будем чего-нибудь готовить.
Через несколько минут привели Филиппа. Силу применять для этого явно не пришлось. Он уже знал,
