помочь. Наконец, одна старушка надоумила. Рассказала она ему, что далеко-далеко есть место, где храниться то, что ему поможет, но великие испытания выпадут тому, кто отправиться искать.
Пошел этот человек туда, и великие испытания не заставили себя долго ждать. Колдуны, змеи и прочая нечисть, как и положено, мешались ему на пути. Долгие битвы на износ пришлось вести, чтобы добраться до цели. Но, наконец, потеряв в боях одну руку, одну ногу, постарев, поседев добрался он до вожделенной цели. В секретном ларце нашел гаечный ключ, отвернул гайку, и - раз, отвалилась задница! 'Так выпьем же за то, чтобы не искать на жопу приключений!
- Осебенно, когда их уже нашли, - саркастически добавил я, и все горячо поддержали дружным гоготом.
Посмеялись, опять выпили, опять по русскому обычаю закусили моей колбасой и продолжали разговаривать.
- А сам-то ты, Филипп, откуда? - спросили мужка, чтобы завести его балаболку на полную мощь, а самим тихо прикалываться.
Филипп приосанился: рассказывать - это его страсть, а может и призвание - просто гусляр народный. Он сделал соответствующее лицо и вдохновенно начал пояснять:
- Да родился-то я под Винницей. Мой батя с мамкой до сих пор там. Жили мы в деревне, а народ там сами знаете - недалекий, - он махнул пятерней, подтверждая свое полное презрение к тупоумным соотечественникам. - Пошел в армию, а потом в город подался, - он многозначительно покачал головой. - Я в Симферополе много прожил, у меня дом свой был, там сейчас жена с сыном остались. Бывшая жена...
Филипп помолчал, посмотрел грустно на свой стакан, потом пошел, задумчиво помешал картошку, пытаясь скрыть мысли, блуждавшие по его лицу, и, вернувшись, продолжил:
- Я по профессии строитель. Я у нас строил, в Югославии почти с год строил, вот теперь сюда приехал. У меня тут хозяин - юг, у него я уже не раз работал. Он меня в эту Германию позвал, вызов сделал. Я, понимаешь, приехал, а он говорит, что дело сорвалось. Привез меня в Швальбах и сказал, что как только будет подряд, то меня позовет. Я вот ему на днях звонил, говорит, что на той неделе будет стройка, - Филипп опять подошел к сковородке и что-то там поворочал вилкой, уебдился в качестве произведенного продукта и радостно сообщил. - Ну, ребятки, картошка готова.
Мы очередной раз поощрили его одобрительными криками, Катя разложила по тарелкам. Разлили по третей.
- Ну, все допили, - разочарованно констатиравал Филипп, перевернув бутылку вверх дном. - Непорядок.
- Тост, - Леня поднял чашку, игравшую роль рюмки, голос уже дрожал от выпитого, но он собрался и сказал. - Ну, я не умею говорить, но я хотел вот что сказать. Вот мы все ту сидим... Нас судъба забросила, сами знаете... Я, вот, и Юра из Латвии, Павел и Катя из Москвы, Филипп и Борис с Украины... Но мы все собрались здесь, сидим, вот, пьем, закусываем колбасой...
- У тебя претензии? - пришлось удивленно осведомиться мне.
- Ха, ха. Да нет. Я вот что хотел сказать. Я хочу выпить за то, что мы здесь сидим, и чтобы мы еще когда-нибудь потом встретились и могли также посидеть и выпить.
- Ну ты не драматизируй так, мы можем не оттягивать. Завтра еще выпьем, - отчего не подколоть дружка по пьяни?
- Да дай ты человеку сказать, - заступился Филипп, и я заткнулся.
- Короче, я хочу выпить за нас всех!
Мы согласились, и Борис добавил:
- Ничего не понятно, но хорошо.
Чокнулись друг с другом. Вилки дружно засверкали в воздухе, и картошка стала быстро перемещаться с тарелок в наши желудки. На минуту повисло молчание, прерываемое звуком пережевывания пищи. Потом, удовлетворив немного аппетит, Филипп вытащил пачку сигарет и, предложив всем по очереди, закурил. Все, кроме меня и Кати, закурили тоже.
- А вы, что - не курите? - спросил он, но по-моему я уже говорил.
- Нет, курить - вредно, - немного сморщив лицо, сообщил ему. Потом, посмотрев на пустую бутылку и воззвав из памяти представление о только что выпитой жидкости, покривился и добавил. - И пить тоже вредно.
- Нет вредных веществ, есть вредные количества, - философски заметил Филипп. Мне сложно было с ним не согласиться.
Я смирился с ролью ведущего, который задает вопросы на этом вечере, и принялся приставать теперь к Боре.
- А ты, Борис, откуда и зачем?
- Он у нас кандидат наук, - влез Юра.
- Кандидат? - удивленно преспросил я. Мы так не играем! Кандидата наук я встретить здесь не ожидал. Хотя, впрочем, вид Бориса выдавал в нем или учителя или научного работника. Вот те на!
- Да, физико-математических, - подтвердил Борис, правда с таким видом, будто ему было совершенно все равно, кандитат он или нет и от каких наук.
- А в какой области?
- Кристаллы. А подробно - это слишком запутанно, - военную тайну выдавать не захотел даже после ста граммов.
- А чего ты там делал? - как по анкете.
- М-много чего. Я закончил геологический, ходил в экспедиции, а потом поступил на физический, закончил и сразу защитился. Работал завлабом.
- Ну, так ты - крутой, - я и вправду был не готов, что завлаб сдастся на азюль, и чуствовал себя сильно удивленным. - А чего ты сюда?
- Сократили, - его глаза высказали большое облегчение, что вышло именно так.
- А-а, ну тогда, конечно, ясно. Из какого ты места?
- Это сложно, как и у половины советских. Родился под Хабаровском, рос подо Львовом, а жил в Полтаве. А сам-то ты что делал? - без перехода он врезал мне в лоб.
- А ничего, - лучше всего неопределенно отмахнуться. - Учился в медицинском, а потом устал и бросил. Сюда приехал.
- Хреново жилось, - то ли спросил, то ли пояснил Юра - друг дней моих беспечных, не могущий минуты потерпеть без комментария. - Денег не было.
- Да, - охотно согласился я. - Денег не было.
- А у меня в Риге все круто было, - Юра медленно покачал головой и начал с видом опытного повествовать свою быль, которая, судя по выражению его лица была скорее небылицей. - Я, как с армии вернулся, так пошел с братом машины чинить. Последний раз в ресторан ходил, так тысячу бэков высадил, - 'крутой' гордо вскинул голову. Делая свои сообщения, призванные ошеломить публику на месте, он слегка хватал ртом воздух. По гипотезе Бори, это означало у него высшую степень полета игривой фантазии. Он продолжил. - Круто было! Я сижу, рядом столик, и там две жабы. Я официанта зову и ему говорю, чтоб им на стол 'Наполеон' дали. Жабы охренели от счастья.
Не поняв в первую секунду жаргона, я ошарашенно представил себе белую скатерть с сидящими на ней двумя лягушками. И им, вдруг, подносят 'Наполеон'. На хрен им? Юра продолжал:
- Ну они туда-сюда, а я им: 'Чего там, мол, языком трепать? Пошли!'
- И пошли? - Леня ухмыльнулся.
- И пошли! - Юра вспетушился. - А что там? Да я вообще в Риге только свистну, и они слетаются.
- Ну ты, видать, - специалист, - улыбаясь внутри, но сохраняя снаружи вполне серьезное лицо, отреагировал я.
- Да, я - специалист, а не идиот!
- А-а! Вот теперь-то я понял! - Боря радостно просиял, будто до него и вправду только дошло. - Ты, значит - специалист, а мы все - идиоты!
- Да! - упорно вылез 'генерал'. - Идиоты!
Мы дружно загоготали, Юра 'полез в трубу'.
