Я попытался ответить таким же беззаботным приветом, но с губ моих не слетело ничего, кроме шипения.
- Не пытайся разговаривать,- предупредила она.- Это вредно, пока водный баланс не восстановлен.
Я моргнул, сделав нечто вроде утвердительного жеста. В мою руку было воткнуто несколько игл с трубками. Обычно один вид этих проникающих в вены игл вызывал мурашки на коже, но сейчас жидкость, текущая по трубкам, представлялась мне желанным нектаром и амброзией. Я чувствовал себя небожителем, потому что мой организм насыщался водой.
- Еще несколько часов, и с твоими руками все будет в порядке,- сообщила Маргарита.- Здесь достаточно запасов искусственной кожи, чтобы поддержать организм, пока мы не попадем на «Третьей» и там не регенерируем тебе кожу.
- Хорошо,- прошептал я.
Она подошла к одной из капельниц и ткнула пальцем в пластмассовую пробирку.
- Сейчас я уберу анальгетики. Но если будет больно, скажи.
- Больно только… когда я дышу,- слабым голосом пошутил я.- А так ничего.
До нее не сразу дошло, что я шучу. Затем на ее губах блеснула усмешка.
- Способность шутить - это добрый признак. Я вяло кивнул.
- Ты голоден?
- Нет,- сказал я и тут же понял, как жестоко ошибаюсь. Просто так долго выпекали, зажаривали и тушили меня самого, что я совершенно забыл о том, что и сам способен поглощать продукты, приготовленные точно таким же образом.
- Да, немного,- согласился я. Конечно, я был слишком слаб, чтобы наброситься сейчас на какое-нибудь блюдо, но в желудке моем зияла пустота. Такая же грозная, как Венерианская пропасть.
- Я принесу тебе чего-нибудь легкоусваиваемого. Когда она вернулась с небольшим подносом в руках, я спросил:
- Долго я тут валяюсь без сознания?
Маргарита бросила взгляд на электронные часы на переборке:
- Семнадцать часов. Может быть, немного больше.
- А капсула?
- Она в грузовом отсеке, в клешнях «Гекаты»,- ответила Маргарита. Затем нажала на кнопку, и верхняя часть стола за моей головой чуть приподнялась. Маргарита взяла пластиковую бутылочку с подноса, села на край операционного стола и налила что-то в столовую ложку.
- На, поешь,- предложила она.
Это оказался какой-то бульон, но такой слабый и безвкусный, что я не мог определить, из чего он сварен. Однако у меня возникло удивительное ощущение. Просто превосходно, когда тебя кормит из ложечки такая красавица.
- А где Фукс? - поинтересовался я.
- Капитан на мостике,- ответила Маргарита.- Он ведет корабль на орбиту, где мы встретимся с «Третьеном».
- Значит, снова сквозь облака? А как жуки? - Я не закончил мысль, заранее опасаясь ответа.
- Он все рассчитал,- сказала Маргарита, поднося ложку ко рту. Моему, разумеется.- Мы идем на повышенной скорости, чтобы уменьшить возможные повреждения обшивки.
Я сглотнул, затем кивнул утвердительно.
- Как только мы будем на орбите, все окажется позади. Маргарита ответила таким же кивком.
- Жуки не живут в вакууме.- И добавила: - Очень надеюсь.
Должно быть, вид у меня был престранный, так как она рассмеялась, вытерла мою физиономию и сказала:
- Шучу. Шутит больной - шутит и его врач. Я уже проверяла их, проводила испытания в вакуумном термосе. Их клетки точно так же взрываются, как и наши.
- Ладно.
Мы стали болтать об этих странных существах, встреченных мной на поверхности. И все-таки, задавался я вопросом, был это единый организм или колония каких-то живых существ, вроде кораллов?
- Чем бы оно ни было, сейчас оно мертво. Оно провалилось в трещину с раскаленной магмой.
Маргарита едва заметно качнула головой.
- Не совсем. Мы обнаружили кусочек этого «щупальца» на обшивке «Гекаты». Его оторвало при старте…
У меня захватило дух:
- Да ну? И что? Это кусок того самого чудовища?
- Меньше метра в длину,- отвечала девушка, утвердительно кивая.- Внешняя оболочка из чего-то кремнийорганического, необычайно прочная и гибкая. И к тому же предельно жароустойчивая.
- Кремний,- пробормотал я. Да, тогда понятно.- Ну, а как же внутренности? Как они могут выжить при такой температуре? При таких высоких температурах? - поправился я.
- Как раз над этим я сейчас работаю,- ответила Маргарита.- Похоже, оно состоит из серных компонентов, очень сложная генетическая цепь. Это молекулы, которых прежде еще никто не видел, совершенно новая область химии.
- Ты получишь двойного Нобеля,- вздохнул я.- Первого за бактерии, а второго - за это.
Она ответила улыбкой.
- Жаль, что эта тварь… то есть существо… погибло,- продолжал я, мысленно провожая его еще раз в раскаленную добела трещину. Прекрасное было зрелище.- Очень жаль.
- Должно быть, там еще остались его сородичи,- «утешила» меня Маргарита.- Природа, как известно, не терпит пустоты.
- Это на Земле,- возразил я.- А здесь - ничего, потерпит. Может, эта штуковина - единственный организм на всей планете. Может быть, оно распростерло свои щупальца на всю планету…
- А почему ты говоришь о нем в среднем роде? - лукаво поинтересовалась она.
- Ну., это же все-таки инопланетная тварь.
- Все понятно. Обычное мышление дикаря.
- Да, но, как видишь, поверхность этой планеты оказалась опаснее, чем мы даже предполагали.
- Да, прогнозы профессора Гринбаума сбылись.
- Очень жаль,- вздохнул я.- Не обошлось без жертв. Это чудовище мы внесем в списки погибших при освоении планеты.
Маргарита пожала плечами:
- Не знаю, не знаю…
- Чего ты не знаешь?
- Что это такое.
- Но ты же сама сказала - состоит из серных компонентов.
- Как же ты не понимаешь - это первая форма жизни во Вселенной, которая независима от воды.
- Жизнь намного разнообразнее, чем мы о ней знаем. Она богаче.
- И агрессивнее. Я поежился.
- Расскажи мне подробнее об этой твари. Чудовище ведь едва меня не погубило.
- Основная часть его или ее тела, должно быть, действительно находится под землей и высовывает оттуда конечности для того, чтобы добывать пропитание.
- Как корни дерева? - догадался я.
- Точно. С точностью до наоборот. Потому что эти корни растут вверх.
- В таком случае ты не находишь сходство с Венерианской мухоловкой? - проявил я свою биологическую эрудицию.
- Ты это про орхидею?
- Да. Про плотоядный цветок.
- Но это земное растение достаточно безобидно и пожирает лишь мух и мелких насекомых.
- Вот-вот. Именно насекомым я себя и почувствовал в этих объятиях. Интересно, а чем же она все-таки
