У Томазины задрожали губы, и она поняла, что совсем не такая сильная, какой ей хотелось быть. Слезы двумя потоками текли у нее из глаз, когда она прошептала:
– Я думала, ты меня любишь…
Ник немного поостыл, глядя на нее и слушая ее, и в какое-то мгновение он ощутил, что опять хочет ее даже сильнее прежнего, несмотря на пресловутый здравый смысл. Наверное, так было с его отцом, когда он изменял своей жене.
– Ты права, – печально согласился он. – Я люблю тебя против своей воли. И сейчас мне плевать, сколько мужчин было в твоей жизни. Я просто хочу тебя. Хочу так, словно мы с тобой не виделись несколько месяцев.
В сумраке Томазина Стрэнджейс казалась ему такой же загадочной, как лесная дева и такой же неотразимой, как сирена. На сей раз Ник твердо знал, чего он хочет, и он это получил, не забивая себе голову всякими иллюзиями.
Утром, когда Томазина проснулась, Ник уже оделся. Она не знала, что он думает, да ей и не хотелось знать. Он любил ее с такой страстью, что у Томазины ныло все тело, но в душе она понимала, что он до сих пор иногда путает ее с ее матерью. Интересно, а если бы она была девственной, что бы еще он выдумал, чтобы не верить ей?
Несмотря на все свое смятение, Томазина была уверена в своей любви к Нику. И в его тоже. Надо просто научить
– Будем действовать по плану, – сказал Ник, когда увидел, что она проснулась. – Что бы между нами ни было, я не желаю видеть, как тебя сжигают на костре.
Он произносил слова отрывисто, по-деловому, и Томазина не знала, как ему отвечать.
Она потянулась за своим платьем, вспомнив о здравом смысле.
– Редих исчез, – сообщила она, одевшись.
По плану Ник должен был расспросить Фрэнси о секретаре, а Томазина – поискать Вербургу Клейтон.
– Не верю, что Редих способен на убийство. Он такой трус!
– Из любви к Фрэнси почему бы и не убить?
– В Кэтшолме не бывает такой любви, из-за которой убивают, – мрачно произнес Ник.
Томазина молча причесалась и надела чепчик, размышляя, не о себе ли он говорит. Погруженный в невеселые размышления, Ник не услышал, что она готова идти на воскресную службу.
– Может быть, мне можно пойти одной? – недовольная его безразличием, спросила она. – А вдруг я сбегу?
– Ты? – Ник улыбнулся. – Не похоже, моя радость.
– Ты хочешь сказать, что доверяешь мне?
Он тяжело вздохнул.
– Я просто не знаю, что о тебе думать. И что мне делать с собой. Наверное, лучше всего нам заняться поисками убийцы Ричарда. Я доверяю тебе поговорить с глазу на глаз с Вербургой. – Он криво ухмыльнулся. – В качестве дочери Лавинии тебе легче будет выудить правду из этой чертовки.
– Она верна другой дочери Лавинии, – напомнила ему Томазина, делая вид, что не уловила второго смысла в его словах.
Через несколько часов Томазина совершенно убедилась в правильности своего предположения. Вербурга была душой и телом предана Констанс. Вплоть до того, что пока они стояли вместе у входа в церковь, Вербурга казалось, не замечала Томазину.
Впрочем там было столько народу, что поговорить все равно было невозможно, и тогда она решила ничего не предпринимать и просто ждать удобного случая, стараясь держаться поближе к Констанс и Вербурге.
Молодая вдова Ричарда Лэтама оделась в парчовое платье, затканное золотой нитью. Старшая дочь Лавинии никак не могла понять, где у нее раньше были глаза, ведь Констанс по-своему была очень похожа на мать.
– Где Майлс? – с раздражением спросила она. Вербурга ответила очень тихо, и Томазина, как ни старалась, ничего не услышала.
– Нечего меня учить, старуха.
Констанс прищурилась, заметив поблизости Томазину, вскинула голову и направилась к господину Фейну. Настроение у нее явно улучшилось, когда она увидела, какое впечатление производит ее платье.
Пока ее сестра мучила пастора, Томазина искала возможность переговорить с Вербургой.
– Стоит ли отваживать ее от Майлса Лэтама?
Вербурга открыла рот и постаралась напустить на себя дурацкий вид, но не смогла провести Томазину.
– Ты не глупее меня, и мы обе знаем правду о младшей дочери Лавинии.
Вербурга остро сверкнула глазами.
– Ты – дочь Лавинии.
– Старшая. А младшая знает о матери? – Ответа не последовало, но Томазина решила не сдаваться. –
