голову, что если он будет в Лондоне, то сможет разузнать там и о Томазине. Расспрашивая о последних днях Лавинии, он волей-неволей наслушается и о Томазине. Если она его обманывала, ему будет гораздо легче справиться со своей любовью. И даже если он не совсем ее забудет, все равно он перестанет из-за нее страдать.
– Господи, пусть Лавиния окажется мертвой… – прошептал он. – Как бы я сам ее не убил, если она жива.
– Ты едешь?
– Фрэнси…
– Тебе это ничего не будет стоить.
Прежде чем он успел сказать, что дело не в деньгах, Фрэнси Раундли назвала такую сумму, что у Ника отнялся язык. С такими деньгами он сможет купить вдвое больше земли! Он увезет Иокасту сразу, как только возвратится из путешествия, во время которого исполнит поручение Фрэнси и поработает на себя тоже. Его не будет дней восемь – десять, и он успеет вернуться до следующей полной луны.
– Когда мне ехать?
– Как можно скорее! Сегодня. Сейчас. – Голубые глаза Фрэнси засветились радостью. – Возьми какого хочешь коня – и Господь с тобой.
Чтобы позлить Констанс и получить доказательства смерти Лавинии прежде, чем отпустить Томазину на все четыре стороны, Фрэнси уговорила ее погостить в Кэтшолме до дня Святого Михаила. Она даже намекнула в присутствии Констанс, что подумывает, не взять ли мисс Стрэнджейс на службу.
Сначала Фрэнси была очень любезна с Томазиной, особенно когда видела, как Томазина расстроена отъездом Ника, даже не попрощавшегося с ней. Тем временем Фрэнси всем, даже матери Ника, говорила, что он поехал посмотреть другие поместья.
Хозяйка Кэтшолма настаивала, чтобы Томазина садилась за стол рядом с ней, и надо сказать, обстановка во время этих собраний, происходивших два раза в день, была своеобразной. Майлс беседовал и заигрывал со всеми тремя женщинами, делая вид, что не замечает, как Фрэнси и Констанс общаются друг с другом только через посредников.
Ровно через неделю после того, как нашли труп Редиха, в Кэтшолме все пропиталось ненавистью. Если в сердце нет покоя, хорошего не жди. И за два дня до дня Святого Матфея Майлс сорвался.
– Хватит! – крикнул он, бросая салфетку. Не обращая внимания на Томазину и Констанс, он спросил Фрэнси: – Мы делаем объявление в церкви в воскресенье?
– Я же вам говорила, что не хочу замуж.
Фрэнси не отрывала глаз от тарелки, выбирая инжир посочнее. Вряд ли она рассчитывала, что Майлс сохранит их отношения в тайне. Мужчины всегда ее разочаровывали.
Тогда Майлс схватил ее за руку.
– Хватит, я сказал! Я всегда хотел, чтобы вы были моей женой, Фрэнси Раундли! Ричард больше не может мне помешать!
Фрэнси вышла из себя, возмущенная его наглостью.
– Я сама вам помешаю! Неужели, Майлс, вы думаете, что мне не хватит ума позаботиться о себе?
– Если вы откажетесь, я постараюсь сделать все, чтобы вас сожгли за убийство Ричарда!
Фрэнси хотела было отмахнуться от его слов, сказанных явно в запале, но что-то было в его тоне, что ей не понравилось.
– Нам всем известно, что его убил Генри Редих.
– По вашему указанию! – подхватил вскочивший со стула Майлс. – Вы ведь были его любовницей.
– У вас нет доказательств.
Она стряхнула его руку со своей и тоже встала. Он был намного выше ее, но у Фрэнси была самоуверенность всех ее предков. Правда, в последнюю минуту она поняла, что совсем не хочет его терять. Как ему это удалось?..
– Мне не нужны доказательства, – сказал Майлс. – Дорогая, мне известно, какой дамоклов меч мой покойный брат держал над головой Парсиваля. Я использую эти сведения, а Парсиваль возобновит расследование.
Его черные глаза метали молнии, когда он негромко произносил свои угрозы:
– Вас казнят, а я женюсь на вашей дочери… Ее брак еще может быть аннулирован, и тогда я получу все, чем вы владеете.
Констанс не знала, что и думать, но потом решила, что разыгрываемая сцена ей скорее нравится, чем не нравится, и одарила Фрэнси змеиной улыбкой. И она, и Томазина уже давно встали из-за стола.
Фрэнси видела Майлса словно сквозь красный туман. История повторялась. Майлс напоминал ей Ричарда, и она злилась, что так быстро поддалась его чарам. Она забыла о своем решении дождаться возвращения Ника.
– Вероятно, вы сообразили, что Констанс младше и управлять ею легче…
– Эта мысль приходила мне в голову, – насмешливо произнес Майлс, копируя брата.
Ярость и ревность захлестнули Фрэнси Раундли. Она была сейчас в почти таком же состоянии, как перед свадьбой Констанс, когда чуть не забила ее до смерти. У нее оставалось единственное оружие.
– Если вы женитесь на Констанс, – не раздумывая заявила она, – то ничего не добьетесь. Констанс не имеет права на имущество Блэкбернов и Раундли Она не моя дочь!
Томазина ахнула.
