– Ну а как же.
– Позвольте на него взглянуть.
– Пожалуйста…
Полковник достал из кармана пиджака красные корочки. Удостоверение старого образца, но с продленным сроком действия подтверждало, что Шилов Владлен Филиппович занимает должность командира войсковой части 15110 и что владельцу его разрешено хранение и ношение огнестрельного оружия.
Бирюков посмотрел на молчаливо стоящего у двери Голубева:
– У тебя кабинет свободен?
– Так точно, – ответил Слава.
Антон повернулся к Поплавухину:
– Пусть лейтенант побудет с вами, а мы с полковником поднимемся на второй этаж, – встретившись взглядом с Шиловым, предложил: – Пойдемте, Владлен Филиппович, побеседуем спокойно.
– К вашим услугам…
Полковник учтиво наклонил голову, взял со стола дежурного толстую кожаную папку и направился следом за Бирюковым. В кабинете Голубев предложил Антону свое место за письменным столом, с противоположной стороны стола поставил стул для полковника, а сам по привычке присел на подоконник. Не дожидаясь вопросов, Шилов сразу заговорил о бедственном положении в армии и о том, как нелегко приходится отцам-командирам сводить концы с концами в столь кризисной ситуации, когда выплата денежного довольствия офицерскому составу задерживается по нескольку месяцев. Это, естественно, сказывается и на состоянии дисциплины в войсках, и на моральном духе не только солдат, но и старших офицеров. Чтобы хоть как-то уменьшить негативный процесс, приходится изобретать самые разные способы выживания, вплоть до распродажи военной техники, пригодной для использования в народном хозяйстве.
– И как покупают? – поинтересовался Бирюков.
– Не сказать, что нарасхват, но берут. Продаем-то по очень низким ценам.
– Много сегодня продали?
– По сравнению с другими районами – мизер. Акционерные хозяйства и фермеры у вас бедноваты, а колхозы еще беднее.
– В каких колхозах побывали?
– Ни в одном не был, – полковник достал из папки подписанное Довжком письмо, разрешающее заключение торговых сделок на территории района, и протянул его Бирюкову. – Подмахивая вот эту бумагу, Андрей Владимирович предупредил, что у колхозов совершенно нет наличных денег даже на авансирование, и посоветовал иметь дела только с акционерами и фермерами.
Машинописный текст письма был отпечатан на фирменном бланке главы районной администрации, судя по указанной на нем дате, за двое суток до случившегося в районе ЧП, а незамысловатая подпись Довжка, сделанная зеленой шариковой пастой, не вызывала подозрений.
– Во что вам обошелся руководящий автограф? – с улыбкой спросил Антон.
– В смысле взятки? – уточнил Шилов.
– Можно сказать иначе: в смысле шефской или спонсорской помощи району…
Полковник тоже улыбнулся:
– Да, сейчас все жаждут гуманитарной помощи. Стоит только завести с руководителем любого ранга деловой разговор, тот мгновенно настораживает ушки, и в глазах его начинает светиться азартный вопрос: «А что я от этого буду иметь?» В данном же случае никаких вопросов не возникло. С Довжком я познакомился на совещании у главы областной администрации, где присутствовали руководители всех районов. Многие из них дали мне разрешительные визы. Не отказал и Андрей Владимирович. В папке у него оказались чистые фирменные бланки, а текст отпечатала за пару презентованных «Сникерсов» машинистка губернатора.
– Больше не встречались с Андреем Владимировичем?
– В этом не было необходимости, да и времени у меня в обрез. Хочу завтра объехать соседний район. Надо реализовать еще пять бензовозов, три «Урала» и два бульдозера.
– Услугами рекламных фирм не пользуетесь?
– В Барнауле пробовали рекламировать распродажу, но пришли к выводу, что это пустая трата средств. Пользы от нее, как говорится, кот наплакал, а деньги за свои услуги рекламные фирмы рвут сумасшедшие…
Разговаривая, Бирюков исподволь присматривался к ярким, словно только что из военторговского магазина, орденским колодочкам полковника. Было их по пять штук в каждом из семи рядов. Такую богатую коллекцию наград имели, пожалуй, лишь прославленные маршалы времен Отечественной войны да перещеголявший их на старости лет Брежнев. Начинался наградной набор колодочкой ордена Ленина, затем по статусу следовали три ордена Красного знамени, за ними – две Красных звезды, полдесятка полководческих орденов, потом – пестрая мешанина боевых и юбилейных медалей. Последнюю, тридцать пятую, награду представляла светлая колодочка, напоминающая расцветкой, как показалось Бирюкову, орден «Мать-героиня». Чтобы развеять возникшее недоумение, Антон поинтересовался у Шилова, что это за награда? Тот, скосив взгляд на наградной «иконостас», усмехнулся:
– Афганский орден «За оказание интернациональной помощи». Типа нашего «Дружба народов». Лично товарищ Наджибулла вручил.
– По-моему, расцветка его ленточки напоминает не «Дружбу народов», а «Мать-героиню».
– Так это ж афганцы… Темный народ! Как обезьяны копируют чужую символику, не задумываясь над смыслом.
