– Автомат оказался неисправным. Командир пообещал заложить нас с тобой, – соврал Тимофей.
– Он, что, свихнулся?
– На тот свет ему захотелось, вот что. Если мало десяти, еще пять добавлю. Решай быстро.
– Да ну их на фиг, деньги.
– Могу «Рено» подарить, – в отчаянии сказал Шерстобоев. – Ты ведь мечтаешь о собственной иномарке…
В глазах Копалкина появился азартный блеск:
– Разыгрываешь?
– Дело слишком серьезное, чтобы играть.
– Когда оформишь дарение?
– Хоть завтра.
– Заманчиво.
– Решай скорее.
– Где искать Пеликана?
Шерстобоев торопливо рассказал о шинно-ремонтной мастерской. Копалкин глянул на часы:
– Полковник мой не меньше часа здесь пробудет. Я постараюсь управиться за полчаса.
– После с телефона-автомата позвони мне домой.
– Позвоню, жди…
Звонок раздался поздно вечером, когда не находивший себе места Шерстобоев стал уже терять надежду на благоприятный исход.
– Все в порядке, Тэтэ, – бодро сказал Федя. – Готовь дарственную.
– Почему затянул со звонком? – недоверчиво спросил Тимофей.
– По заданию полковника готовился в дорогу. Завтра мы с ним уедем продавать технику. Вернемся дня через три. Кстати, я где-то документы свои посеял.
– Без документов дарение не оформишь.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Мне главное – иномарка. А документы в Барнауле любые достану. Не подведешь с отдачей «Рено»?
– Не подведу.
– Ну, будь здоров.
– Ты тоже не кашляй.
Близко к полуночи Шерстобоеву неожиданно позвонил Ярыгин и попросил его срочно приехать в клинику. Разговор телохранителя с шефом состоялся короткий.
– Объясни, Тимофей… Почему вместе с Надежницким погибла Лина? – будто задыхаясь, через великую силу проговорил Михаил Арнольдович.
– Я не успел договориться с ребятами. Нас кто-то опередил, – словами Пеликанова тихо ответил Шерстобоев и опустил глаза. – Деньги ваши целы. Могу завтра их вернуть.
– Какие деньги?
– Двадцать пять миллионов, которые вы перечислили на мой счет.
– О чем ты… Разве в деньгах смысл жизни… – Ярыгин скривил посиневшие губы в мучительной усмешке. – Кто заказывает музыку, тот за нее и платит…
По вмятинам от шариковой авторучки на предсмертной записке Ярыгина экспертам-криминалистам удалось «прочитать» отдельные слова и фразы сожженного банкиром письма. Судя по их содержанию, Михаил Арнольдович не поверил Шерстобоеву и перед тем, как покончить жизнь самоубийством, намеревался отправить районному прокурору повинную, но духа на это у него, видимо, не хватило.
