Ведж покачал головой: - О, конечно, мы пошлем разведчиков в каждое из мест, но им будет приказано показаться на глаза, оставаться настороже и немедленно удирать, если на них нападут. Мы не хотим терять пилотов ради информации, которая нам, в сущности, не нужна.
- Значит, тебя не интересует, где у них зона высадки?
- Это не имеет значения.
- Почему?
- Потому что через день или два они нападут на нас здесь - и именно этого мы от них и добиваемся.
- А когда они нападут, - спросила Йелла, - вы встретите их как кто? Как Новая Республика или как повстанческий Альянс?
Ведж и Тикхо обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.
- Ни то, ни другое, - сказал Ведж. - Мы встретим их как противник, с которым они прежде никогда не имели неудовольствия воевать. Мы встретим их как Империя.
- Им не понравится Империя, - заметил Тикхо.
И они рассказали ей об операции 'Молот Императора'.
Оккупация Борлейас. День 48
На этот раз, когда 'Тысячелетний сокол' приземлился на Борлейас, это прозошло среди ночи, без фанфар и приветственного комитета, если не считать нескольких заправщиков. Лея заметила, что Хан благодарно выдохнул, радуясь отсутствию церемоний.
Хан взял с собой Тарка и отправился добывать для него какое-нибудь жилье - комнаты, которые были отведены для несовершеннолетних студентов-джедаев и где раньше жил Тарк, по всей видимости, уже были заняты, а Хан, хоть и любил мальчишку, не хотел, чтобы он жил в их квартире. Лея пошла искать дочь.
'Иксокрыл' Джайны стоял в ангаре для спецопераций и над ним трудились механики, но Лея не смогла отыскать дочь ни в ее квартире, ни в бывшем инкубаторе, который служил теперь неформальной гостиной для четырех спецэскадрилий - Проныр, Буйных Рыцарей, Двойных Солнц и Черных Лун.
Лея не могла вызвать Джайну по комлинку, она не хотела, чтобы у дочери создалось впечатление, что она за ней следит, даже если на самом деле ей отчаянно этого хотелось. В конце концов после безуспешных поисков она вернулась домой.
И там она нашла Джайну - вытянувшись на кровати, та лежала на боку в летном комбинезоне, ее сапоги и снаряжение валялись возле кровати. Джайна спала, и Лея несколько мгновений просто стояла и смотрела на нее.
Хотя Джайна во множестве сражений управляла одним из самых смертоносных истребителей Новой Республики, уничтожая свирепых врагов одного за другим, во сне ее черты разгладились, и она казалась невинной, как дитя. Но Джайна уже не была ребенком. Она была молодой женщиной, ее детство ушло внезапно и безвозвратно. Сердце Леи сжалось. 'Мы должны были быть далеко отсюда, подумала она. - Хан, Джайна, Джесин, Энакин и я. И Люк, Мара и маленький Бен. На поле цветов. На Олдераане'.
Медленно и тихо, чтобы не разбудить Джайну, Лея легла на кровать и обняла дочь одной рукой. Это был момент близости, длительной близости, которую Джайна теперь допускала разве что во сне. Скоро дыхание дочери изменилось, и она проснулась.
Джайна посмотрела на Лею и сонно улыбнулась.
- Извини. Я не хотела тебя будить.
- Все в порядке. - Джайна притянула руку Леи еще ближе к себе. - С тех пор как вы улетели, я несколько раз приходила сюда, потому что здесь я могу почувствовать твой запах, и папин тоже. Вы как бы рядом со мной, даже когда вас здесь нет.
Лея еле удержалась, чтобы не скорчить недоверчивую гримасу. Эти слова были совершенно необычны для Джайны - необычны для личности, которой она стала за эти пару лет.
- С тобой все в порядке?
Джайна покачала головой: - Думаю, нет. - Она снова положила голову на подушку. - Я уже вообще не знаю, кто я на самом деле.
- Это связано с игрой в богиню..?
- Нет. Это как раз мешает мне меньше всего. Это я просто разыгрываю самонадеянную дуру. Нет, проблема в том, что я джедай, а у джедаев всегда так кристально ясно, что делать и что говорить в конкретный момент времени... но есть еще остальная часть меня, для которой ничего не ясно.
Ее лицо, насколько Лея могла видеть под таким углом, казалось совершенно унылым.
Лея хихикнула: - Джайна, я терзалась тем же вопросом еще когда была чуть старше тебя, и у меня до сих пор нет хорошего ответа. Иногда я джедай, иногда - нет. В учении джедаев говорится, что нужно забыть о страхе. Но как политик я должна чувствовать страх. Не только собственный страх, но и страх моих союзников, моих оппонентов. Если я его не чувствую - если я не способна до известной степени сама стать этим страхом - я не могу предсказать их шаги в случае беды. Иногда путь джедая полностью противоречит остальным нашим целям. Слишком уж разные методы.
Она мягко погладила волосы дочери, безмолвно желая, чтобы боль покинула Джайну.
- И вот еще что, - сказала Джайна. - Мне понадобилось довольно много времени, чтобы это понять. Я боюсь.
- Бояться не зазорно. Тебя окружают ужасы. Страх сохранит тебе жизнь.
Джайна опять покачала головой: - Я не об этом. Я не боюсь умереть. Я боюсь уцелеть... дожить до конца войны и увидеть, что я осталась одна. Что всех, кого я знала, больше нет.
- Джайна, этого не случится.
- Это уже происходит. Когда умер Энакин, мне казалось, что отрезали часть меня самой, но с Джесином еще хуже. Насколько я себя помню - что бы ни происходило, в какие бы проблемы я ни попадала, всегда был рядом Джесин. Нас могло занести на какую-то тайную планету, мы могли потеряться в трущобах Корусканта, могли лазить по диким уголкам Явина Четыре, куда никогда не забредало ни одно мыслящее существо, и всегда со смной был Джесин. Мне никогда не бывало скучно, я никогда ничего не боялась, я никогда не бывала одна. Когда его не стало, меня как будто разрубили надвое. Моей половинки больше нет...
Из ее глаз полились слезы. Джайна вытерла их.
Лея покачала головой: - Джесин не мертв. Я бы узнала, что он в беде, но он жив. Я бы почувствовала, что его не стало. Ведь почувствовала же, когда умер Энакин.
Плечи Джайны не расслабились, но она не стала спорить. Вместо этого она сказала: - У меня все время какие-то мысли... Что я должна планировать свое будущее. В последнее время они... ну, в общем, участились. Это невыносимо. Я не могу думать о доме на планете, которая завтра может прекратить существование, о карьере в армии, которая может исчезнуть, не могу проводить время с людьми, которые бросаются и бросаются на вонгов, пока не перестают возвращаться.
- Я знаю. Так было много лет назад, когда казалось, что Палпатина не остановить, и мы все время убегали, а твой отец был этаким смешным симпатягой, который все собирался нас покинуть. И знаешь, что я поняла?
- Что?
- В такие времена ты строишь свое будущее, впуская других людей в свою жизнь. Ты знаешь, что не все они выживут. Но те, кто выживут, остануться твоими друзьями навсегда. Случиться может всякое, но когда ты упадешь, тебя подымут; когда ты будешь голодна, тебя накормят; когда ты будешь ранена, тебя вылечат. И ты сделаешь то же самое для них. Вот оно, твое будущее. У меня отняли целые миры... но не будущее.
Джайна долго молчала - очевидно, раздумывала над словами Леи. Наконец она перевернулась на спину и посмотрела матери в глаза: - Ты знаешь, я рада, что ты пришла. Я приходила сюда еще и потому, что хотела тебе кое-что сказать. Я хотела, чтобы ты знала: я наконец поняла.
- Ты поняла... поняла что?
- Я несколько дней назад разговаривала с Марой, и потом ходила сама не своя. Мне это пришло в голову аж потом, после той драки в космосе, когда мы чуть не потеряли Джага. Я поняла наконец, почему ты нас отослала, когда мы были маленькими - Джесина, Энакина и меня. Почему ты никогда не бывала с нами, даже когда мы жили на Корусканте. Я не дура, я всегда это знала. Ответственность. - Джайна на
