усидишь и ты. Об одном тебя прошу: не губи мою семью, она ни в чем невиновна!
Кызыл-Арслан подошел к Тогрулу, обнял его и крепко поцеловал.
- Сын моей матери! О семье не беспокойся. Ты сам принес ей много горя. Я пришел проститься с тобой, так как ты брат мне. Не думай, будто я хотел отнять у тебя власть, чтобы унизить тебя. В моей жизни не было минут более мучительных и горьких, чем эти, когда я вижу тебя столь жалким и униженным. Но я был вынужден поступить с тобой так. Ты и твой сын
Мелик-шах поедете в крепость Кахран. Я приказал, чтобы вы там ни в чем не нуждались. Теперь скажи мне, как твоя рана?
Тогрул печально усмехнулся:
- Рана заживет, но есть раны, которые не заживают...
- Забудь свои обиды. Старайся жить легко, не обременяй душу грустными думами. Повторяю, иначе я не мог поступить, и ты должен понять меня. Я буду править так, чтобы азербайджанский народ не обвинил династию Эльдегезов в продажности. Я не хочу, чтобы после нас люди говорили: 'Они обирали нас сами и позволяли обирать другим!' Ты заслужил проклятие потомков. Не думай, будто твоя предательская политика не разгневала меня. Я не предаю тебя казни и тем беру большой грех на душу, ибо я должен был отдать тебя на суд народа. Если бы ты мог сам быть справедливым судьей самому себе, ты бы своей же рукой набросил себе на шею веревку! Вступив в сговор с безнравственной женщиной, думающей только о славе и почестях, ты убил родного брата, великого восточного хекмдара атабека Мухаммеда! Ты опозорил память нашей покойной матери Тюркан-хатун!
Из глаз Тогрула текли слезы.
Кызыл-Арслан, поспешно поцеловав его и Мелик-шаха, вышел из комнаты.
ПЕРВОЕ ЧУВСТВО
- Хюсамеддин преданно служил моему покойному отцу эмиру Инанчу, говорила Гатиба Кызыл- Арслану - Об этом знает весь азербайджанский народ. Когда произносилось имя
Хюсамеддина все бунтари Арана в страхе разбегались. В течение одного года он подавил девять восстаний. Я могу только ему доверить охрану моего дворца и моей жизни.
Кызыл-Арслан пропустил мимо ушей слова Гатибы- хатун, которые он слышал почти ежедневно. Он не хотел назначать Хюсамеддина на высокий пост, чего добивалась Гатиба. Кызыл-Арслан не любил Хюсамеддина и знал: азербайджанский народ также не любит его.
Райят смотрел на Хюсамеддина как на убийцу атабека Мухаммеда и был против его участия в государственных делах. Кроме того, Хюсамеддин не раз вторгался в Азербайджан во главе иноземных войск.
- Почему вы не отвечаете мне, хекмдар? - спросила Гатиба обиженно.
- Мы обязаны считаться с волей народа, - сказал Кызыл-Арслан. - Можно ли волку поручить стадо? Вы добиваетесь, чтобы я сместил Фахреддина и назначил на его место этого изменника. Не бывать этому никогда! Фахреддин спас наше государство от беды, в которую его вверг мой брат султан Тогрул. Если бы не Фахреддин, Хюсамеддин давно бы разорил и продал нашу империю врагам. Не забывайте, мелеке, Фахреддня и его народ, прославили династию Эльдегезов. Я не желаю, чтобы в моем присутствии кто бы то ни было поносил этого храброго к честного воина!
- А я не желаю жить в одном государстве, в одном городе вместе с убийцей моего отца! - раздраженно бросила Гатиба.
- Вам придется смириться с этим, мелеке. Берите пример с меня. Ведь я нахожу в себе силы находиться с глазу на глаз с убийцами моего брата!
Атабек вышел из комнаты.
'Он никогда не женится на мне, - подумала Гатиба, оставшись одна. - А раз так, он должен умереть! Его наследника и моего пасынка Абубекра тоже надо отправить на тот свет. Пока они оба живы, мой сын Гютлюг-Инанч не может стать падишахом. Я много потратила труда на то, чтобы Абубекр перестал дичиться меня. Это мне удалось. В последнее время юноша приветлив со мной и не смотрит на меня, как прежде, хмуро и настороженно. Я вижу, ему нравится моя сестра Талиа. Это мне на руку. Пусть молодые люди видятся чаще, пусть Абубекр влюбится в Талиу. И тогда...'
Однажды Гатиба и ее младшая сестра Талиа, войдя в большой дворцовый зал, застали велиахда Абубекра за весьма странным занятием: перед ним на полу лежала гора луков, он
брал их по одному и, сильно оттянув тетиву, испытывал прочность древка. Луки ломались один за другим, так как молодой человек отличался редкой силой, унаследованной им не только от отца Джахан- Пехлевана, но и от матери Гёзель.
Гатиба поспешила оставить молодых людей наедине.
Талиа, подойдя к Абубекру, несмело спросила:
- Скажите, пожалуйста, что вы делаете?
Абубекру давно хотелось поговорить с этой красивой, немного застенчивой девушкой, по которой он втайне вздыхал и которую часто видел во дворце с тех пор, как она приехала жить к сестре из Багдада, похоронив там свою мать Сафийю-хатун.
- Я подбираю для себя подходящий лук, - ответил он, слегка зардевшись.
- Неужели вы такой сильный?! - удивилась Талиа, тоже почему-то краснея. - И вы можете сломать так любой лук?
- Да, я могу сломать любой лук. Впрочем, нет... Есть один лук, о котором я мечтаю уже много недель. Его мне сломать не под силу!
- Почему вы так уверены, что не сможете его сломать? И что это за лук!
- Вы имеете возможность каждый день видеть этот лук. Он принадлежит вам.
- Мне?! . :
Талиа сделалась совсем пунцовая.
'О чем он говорит? - подумала девушка. - Что он имеет в виду?'.
Сгорая от любопытства, она заглянула в глаза Абубекра и спросила:
- О каком луке вы говорите? Разве у меня есть лук? Объясните, пожалуйста, ваши слова.
- Если бы я мог знать, что у вас на сердце, я бы, не колеблясь, сказал, о каком луке идет речь,- ответил Абубекр.
- Вы спрашиваете, что у меня на сердце? Я могу сказать вам. А вы расскажете мне тогда про этот странный лук?
- Расскажу. Только обещайте никому не передавать нашего разговора.
- Раз этот разговор имеет отношение только к нам двоим, какой смысл передавать его другим?
- И сестре своей тоже не расскажете?
- И ей тоже.
Сказав это, Талиа потупила взор.
- Можете ли вы поклясться мне, что этот разговор останется между нами?
- Чем я должна поклясться, чтобы велиахд поверил мне?
- Поклянитесь тем, что вы очень любите.
- На свете есть многое, что я люблю. Чем же я должна поклясться?
- Спросите у сердца, что для вас дороже всего на свете?
Этим и поклянитесь.
- У человека такое же множество любимых вещей, как и желаний. А у молодой девушки желаний особенно много: не меньше, чем звезд на небе. Кто их сочтет? Кто определит, что ей более всего дороже? Или вы поможете мне?
- Могу помочь. Это очень просто сделать. Если бы сейчас Талиа-ханум начала по одному перечислять мне, кто ей дорог, я сказал бы, кем она должна поклясться.
- Что ж, хорошо, я согласна... Я очень люблю свою сестру. Я была ребенком, когда погиб наш отец. Мы жили с матерью в Багдаде, и нам приходилось очень трудно. Гатиба помогала нам.
После кончины матери она заменила мне ее... Затем я люблю Кызыл-Арслана, он наш благодетель. Люблю Гютлюг-Инанча, он единственная надежда и опора в жизни 'моей сестры. Затем...
Талиа осеклась и стыдливо опустила голову, но тут же вскинула глаза на Абубекра. Было ясно, девушка хотела сказать, что любит и его.
Абубекр спросил:
- Могли бы вы поклясться жизнью того, о котором сейчас умолчали?
- Могу.
- Хорошо. Поклянитесь, что не расскажете своей сестре о нашем разговоре, и я объясню вам, что это за лук, который я бессилен сломать и который принадлежит вам.
- Клянусь вашей жизнью, я ничего не расскажу сестре. А теперь говорите, где этот лук?
