пятьдесят туманов в месяц! Разве этого может хватить на семью? Все наше несчастье в том, что мы люди неумелые. Другие бы на нашем месте жили припеваючи и еще такие балы задавали, что чертям бы тошно стало!
- А что мы можем сделать? Что можно сделать в консульстве? - наивно спросил я его.
Шах-заде тихо ответил:
- Если бы я знал, что вы доверяете мне, я помог бы вам без труда зарабатывать пятьсот туманов ежемесячно, и он заглянул мне в глаза.
Только теперь меня осенило: я хотел завербовать его, а он - меня.
- Если бы вы обещали мне это и в самом деле, я не остался бы у вас в долгу, - ответил я после недолгого раздумья. - Такую же сумму я мог бы предложить и вам. Я говорю это не для красного словца, это вполне реально.
- Каким образом вы достанете такой заработок?
- А как вы собираетесь обеспечить меня?
- Не можете ли вы первый сказать мне?
Сказать правду, я не решался говорить первым. Несколько раз мы повторили друг другу: 'Сначала скажите вы, а потом я'. 'Нет вы'. Наконец, шах-заде, наклонившись к моему уху, прошептал:
- Если вы согласитесь помогать немецкому консульству, вы ежемесячно будете получать пятьсот туманов.
- Это вы говорите от себя или имеете поручения от вашего консула? спросил я его.
- Мне поручил это консул.
- Если это так, я даю вам слово: из русского консульства вы будете получать столько же.
Шах-заде в точности повторил мой вопрос:
- Это ваше желание или поручение консула?
- Поручение консула.
Мы оба воскликнули одно и тоже:
- Обязанности наши ясны!
С этого дня началась наша тайная деятельность. Если бы Абульфат-Мирза не был русским шпионом, его арестовали бы вместе с другими сотрудниками германского консульства, - закончил свой рассказ Мирза-Алекбер-хан.
- Какие у вас отношения с американским консульством?
- Вначале я не был связан с ними. Фриксон давно получал от нашего консульства пятьсот туманов в месяц. Мне это было известно. За то, чтобы я молчал, он платил мне сто туманов. Впоследствии он потребовал, чтобы я выполнял его поручения. Я согласился.
- За что Фриксон получает такую большую сумму?
- Он выдает русскому консулу не только американские, но и французские, и английские секреты, которые добывает через сотрудников этих консульств. Как видите, все мы связаны одной веревочкой.
- Есть у вас еще какие-нибудь связи?
- Нет. Клянусь честью, нет!
- Теперь вы должны дать обязательства.
- Какое?
- Возьмите ручку и пишите, что я буду диктовать!
Он повиновался. Я велел ему написать следующее:
'Я, Мирза-Алекбер-хан, этим письмом подтверждаю, что продавал германскому и американскому консульствам секретные документы. Обязуюсь делать это и впредь. Кроме того, обязуюсь все свои действия согласовывать с иранским Революционным комитетом, а также неизменно сообщать ему секреты царского и других консульств'.
Мирза- Алекбер-хан подписал обязательство и скрепил его своей печатью.
Он умолял меня остаться обедать, но я не хотел ни минуты больше быть вместе с этим шпионом, а тем более есть с ним за одним столом.
В ДОМЕ ФРИКСОНА
К вечеру пошел снег. Он валил большими пушистыми хлопьями. На улицах никого не было. Взяв с собой Гасан-агу и Тутунчи-оглы, я направился в американское консульство.
На мой стук дверь молниеносно раскрылась. Похоже было, что за ней кто-то стоял в ожидании нашего прихода.
Несмотря на лютую стужу, Фриксон с непокрытой головой вышел мне навстречу.
- В час ночи приезжайте за мной, - сказал я товарищам и отпустил их.
После этого я пожал ему руку. Вдвоем мы прошли в гостиную и сели у круглого стола, уставленного напитками и закусками. Все было приготовлено, чтобы слуги не мешали нам. Сара-ханум принесла два стакана чаю, поздоровалась со мной и тут же вышла.
Фриксон наполнил рюмки коньяком, поднял свою и сказал:
- Я счастлив приветствовать вас у себя в доме. Я хочу пожелать вам здоровья и благополучия, - и он осушил рюмку.
Я слегка пригубил коньяк, поставил рюмку на стол, и неторопливо помешивал ложечкой в стакане. Мы помолчали. Выпив третью рюмку, Фриксон с сожалением сказал:
- Да, мисс Ганна, мисс Ганна... Бедная девушка запуталась. Мы никогда не ожидали от нее такого поступка, жаль, жаль...
Я перебил его:
- Что тут удивительного? Если так делают одни, почему же нельзя другим?
Фриксон встрепенулся.
- Сказать правду, я не могу понять значение ваших слов. И вчера на банкете вы на что-то намекали. Вы задали мне задачу со многими неизвестными.
- Что поделаешь, пока вы своих секретов нам не раскроете, все наши разговоры будут носить характер намеков, недомолвок. По-моему, нам следовало бы познакомиться поближе, чтобы мы могли доверять друг другу, делиться всеми горестями и радостями. Не так ли?
- Какие между нами могут быть секреты?
- А разве их уже нет? Я не советую вам утаивать или отрицать то, что нам доподлинно известно. Этим вы лишь усложните положение, поставите себя под удар. Тогда не пеняйте на нас.
- Не понимаю...
- Если вы разрешите, я все объясню вам.
- Прошу.
- Хорошо. Но условимся - увертываться от прямых ответов вы не будете!
- Даю слово.
- Знаете ли вы Абульфат-Мирзу?
- Да, знаю. Я с ним...
- Распространяться не стоит. Вы его знаете - этого совершенно достаточно. Подробности ваших взаимоотношений нам и так хорошо известны.
- Если вам все известно, что же я могу добавить?
- А переводчика царского консульства Мирза-Алекпер-хана вы тоже знаете?
- Да.
- Вы получали от него по пятьсот туманов в месяц?
Фриксон понял, что попал в капкан, и дрожащим голосом ответил:
- Да, получал.
- С немцами у вас были такие же взаимоотношения?
- Да. Вы хотите погубить меня?
- Боже упаси! Даже и не думайте ничего подобного! Наоборот, я хочу завести с вами теснейшую дружбу. Я и не мыслю лишать вас положения и чина. Вы не потеряете и денег, которые получали от русских и немцев и получаете по сегодняшний день. Возможно, благодаря нашей дружбе ваши доходы увеличатся. И это не исключено. Вы можете вполне верить мне.
- Как мне благодарить вас?..
- Прежде всего ответьте на один маленький вопросик. Скажите, какие у вас взаимоотношения с английским консульством?
