наполненную густой, противной жижей под тонким слоем древесной трухи и листьев. Он почувствовал, как ноги уходят вглубь, и понял, что не сможет освободиться самостоятельно, но все же попытался. Все, чего ему удалось добиться, это выдернуть ногу из сапога. Ощущение от контакта голой ступни с липкой мутью было не из приятных.
Минутку, подумал он, сейчас...
- Держитесь, - сказал его спутник. - Не дергайтесь, а то будет еще хуже.
Парень схватил Геннадия под руки и поднял. Пострадавший согнул ногу, чтобы не потерять второй сапог. О черт, как мне это знакомо. И как противно...
- Ну, вот, - сказал юноша.
Геннадий смог наконец повернуть голову и посмотреть на своего спасителя: совсем еще молодой, не больше восемнадцати, но необычайно высокий, широкоплечий, с немного плоским глуповатым лицом, пушистыми, светлыми и уже начавшими редеть волосами, маленьким, приплюснутым носом и бледно- голубыми глазами.
- Надо смотреть, куда идете, - сказал парень. - Ну, пошли, задерживаться нельзя.
Геннадий открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Он нагнулся и кое-как стащил оставшийся сапог, успевший наполниться жижей и водой. Его спутник уже пробирался через кусты (густой подлесок, много ежевики... да, определенно это то самое место), и Геннадию пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать. Ступая след в след по проделанной проводником тропинке, он кое-как продрался через заросли.
- Не нравится мне все это, дядя Теудас, - сказал юноша, и в следующий момент из гущи шиповника и папоротника появились несколько человек.
Пошатываясь и чуть не падая, цепляясь за колючки и бранясь, они все же двигались в верном направлении. Наблюдать за ними было бы весело, если бы не то обстоятельство, что, несмотря на все возникавшие на их пути трудности, они явно вознамерились убить обоих преследователей и, в отличие от последних, имели преимущество в виде защитного снаряжения и оружия.
- Черт, - пробормотал племянник, приседая под рассекшей воздух алебардой.
Выпрямившись, он выхватил алебарду у замешкавшегося воина и ткнул ему в лицо тупым концом древка. К нему уже устремился второй атакующий, действия которого сильно ограничивали тяжелые, набитые болотной грязью сапоги. Размахнувшись бердышом, он в последний момент зацепился за куст шиповника и, прежде чем успел выпутаться, Теудас-младший кольнул его в живот трофейным оружием. Противник пошатнулся, выпустил из рук бердыш, взмахнул руками, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, и плюхнулся на спину. Ноги его надежно увязли, и бедняга даже не пытался подняться, понимая, что умирает.
- Пошли, - сказал юноша, отступая, хватая за руку Геннадия и одновременно отражая алебардой удар третьего воина. - Черт возьми, не будь вы моим дядей, я бросил бы вас здесь.
И это все, что я помню, черт!
- Иду, иду, - пробурчал, отдуваясь, Геннадий. - Только не оставляй меня. Подожди.
- О... - Теудас-младший взмахнул рукой, отбивая топор, уже опускавшийся на голову его незадачливого родственника. - Я уже начинаю жалеть, что не остался дома.
Четыре других солдата по какой-то необъяснимой причине держались поодаль.
- Да не стойте же, - раздраженно бросил Теудас. - Уходите, а я их задержу.
Да, но куда? Я заблудился.
Геннадий вытащил ноги из тяжелой, цепкой грязи и, опустив голову, рванулся вперед. За спиной зазвенела сталь. Что толку убегать от солдат, если все равно утонешь в болоте. Он уже хотел оглянуться, но воздержался, возможно, из опасения увидеть кое-что похуже бурой жижи. Впрочем, не успев уйти далеко, Геннадий наступил на свою же ногу и бухнулся лицом вперед. Слишком уставший, чтобы подняться, он не стал даже пытаться это сделать.
- Дядя. - Очевидно, этот тон голоса был характерной чертой их семьи: по крайней мере Геннадий помнил, что им пользовалась и его мать. 'Я же сказала тебе полущить этот горох'. - Дядя, от вас совсем никакого проку. Вставайте же.
- Не могу. Увяз.
- Ладно.
Геннадий почувствовал, как рука ухватила его за запястье, а потом некая устрашающая сила попыталась вырвать плечо из тела и почти преуспела в этом. К счастью, болото поддалось прежде, чем не выдержали мышцы и сухожилия, а вторая рука выдернула его из грязи и поставила на ноги.
- Вы в порядке?
- Да, - ответил Геннадий. - Извините.
- Надо идти. Постарайтесь не отставать.
Вот как, горько подумал Геннадий. Вот и обошел блокаду. Вот и проскользнули незаметно через посты под покровом ночи и тумана. Вот и просочились под носом у неприятеля.
В теории все выглядело прекрасно, но имперский адмирал почему-то оказался не полным идиотом. И если он подводит корабли поближе к берегу и смыкает строй с наступлением безлунной, туманной ночи, то делает это по какой-то причине. Возможно, для того, чтобы изловить какого-нибудь глупца, попытающегося пробраться по проливу и не думающего о возможных неприятностях.
- Нас преследуют?
- Не знаю, - ответил племянник. - А если преследуют, то дураки. Смотрите под ноги, здесь немного скользко.
И вот он, человек преклонного возраста, барахтается в болоте на вражеской территории, и половина армии провинции идет по его следу. Любой, у кого еще остались мозги, носу бы не показывал с острова, а нашел бы при необходимости работу и стал ждать, пока Шастел и власти провинции урегулируют свои разногласия и прекратят играть в солдатиков по всему восточному побережью.
- Сделаем привал, - предложил Теудас-младший, - вам надо передохнуть.
- Спасибо, - от души поблагодарил его Геннадий. - А ты уверен, что здесь безопасно?
- Откуда, черт возьми, мне знать? Я здесь никогда не бывал.
Прислонившись спиной к стволу дерева, Геннадий медленно сполз на землю.
- Это мне известно, - сказал он. - Но судя по всему, тебе к таким вещам не привыкать.
Юноша пожал плечами:
- Ну, не совсем. Просто стараюсь учиться по ходу дела всему, чему можно.
- Вот и отлично. А я уж думал, что ты позаимствовал кое-какие приемчики у Бардаса Лордана.
- Нет. - Племянник улыбнулся. - Мы, правда, попали однажды в заварушку с солдатами, но просто спрятались и подождали, пока они уйдут. - Он посмотрел на алебарду, потом положил ее на землю. - Не знаю, может, я пошел в отца. Вы же сами говорили, что он пират.
- Был, - поправил Геннадий. - Теперь уже нет. Теперь он уважаемый капитан торгового корабля.
- Поверю, когда увижу, - ответил Теудас-младший. - Кстати, вспомнил, директор Зевкис вряд ли обрадуется, когда узнает, что мы потопили один из ее кораблей.
Представив себе сцену с участием Зевкис, Геннадий не удержался от улыбки.
- Не такой уж он был и большой, кроме того, у Эйтли сейчас так много судов, что пропажу одного она может и не заметить. И потом, не мы же направили эту чертову посудину на камни, это сделал ее так называемый капитан. А мы... ну, я бы сказал, что мы скорее жертвы несчастья. Юноша кивнул с явным облегчением:
- И что будем делать?
Геннадий нахмурился:
- Я думал, ты прирожденный лидер.
- Да, но вы же маг. Щелкните пальцами, чтобы здесь появился волшебный ковер и унес нас отсюда.
- Если бы, - вздохнул Геннадий. - Но так магия не работает.
- А по-моему, она совсем не работает.
- У тебя есть право иметь собственное мнение, - устало сказал Геннадий. - Впрочем, ты прав. Я не могу ни изобрести волшебный ковер, ни поразить наших врагов молнией, ни превратить их в тритонов. Как ни жаль, но это именно так.
