Горгас сердито смотрел на нее через стол, угрожающе сжав кулаки.
Нисколько не удивлюсь, если он сейчас прикажет мне доесть кашу.
- А вы, остальные, посмотрите на себя. Да, у нас у всех свои недостатки... да, у меня их тоже немало. Можете не бросать мне упреки, я признаю их сам. Но я хоть признаю, что ошибался, и не притворяюсь безвинным. Но что было, то было, а сейчас это сейчас. Давайте будем честны друг перед другом и перед собой: никто не совершенен. - Он сделал паузу, вздохнул и продолжал: - Мне не хотелось так поступать, но, вероятно, придется. Начнем с тебя, Ни. Ты самодовольная, совершенно аморальная эгоистка. Тебе всегда было на всех наплевать, тебе ни до чего нет дела: ты заботишься только о себе. Когда на Сконе все пошло не так, когда там стало жарко, ты просто ушла, устранилась, бросив людей, которые зависели от тебя. Я... я один-единственный, кто пытался хоть что-то сделать. Я вывел кое-кого оттуда и привел сюда, но ты... ты даже не подумала хоть чем-то помочь брошенным тобой людям. Ты предала целый город, сотни тысяч людей. Практически обрекла их на смерть. И ради чего? Ради того чтобы не оплачивать собственные долги.
А как ты обращалась с дочерью? Разве это не ужасно? Когда я привез ее домой, в Скону, что сделала ты? Бросила девочку в тюрьму. Без всякого сожаления. И ты, Исъют, не лучше. Не притворяйся праведницей. Ты пыталась убить своего отца, ты... нет, помолчи и дай мне закончить. Ты хотела убить Бардаса из-за того, в чем он не был виноват. Он всего лишь выполнял свой долг, делал свою работу, он и понятия не имел, что убитый был его братом, он не ведал о твоем существовании. Я сочувствую тебе, ты через многое прошла. Но пора бы уже одуматься и вести себя так, как и положено разумному, нормальному человеческому существу, если, конечно, ты еще помнишь, как это делается.
- Что касается вас двоих. - Он повернулся к Клефасу и Зонарасу и хмуро оглядел обоих. - Вы ничем не лучше их, а может быть, и хуже. У вас было все: дом, хозяйство, у вас были деньги, которые присылал Бардас, отказывавший себе в самом необходимом, рисковавший жизнью. И что сделали вы? Все промотали, все спустили, все выкинули на ветер. О боги, когда я думаю, как было бы прекрасно, если бы я имел то, что было дано вам... если бы я жил здесь, исполнял то, что требуется, работал, а не скитался по свету, сражаясь и обманывая, ловча и убивая...
- Знаете, меня не так-то легко разозлить, но вы меня раздражаете. Вы меня бесите. - В комнате стало очень тихо, даже с потолка перестало капать. - Единственный из нас, кто может, положа руку на сердце, сказать, что всегда старался поступать правильно, всегда думал прежде о других, а уж потом о себе, это Бардас. Да, Бардас! И его нет здесь. Он не вернулся домой из-за того, что вы... мы сделали ему. Разве не так? Зонарас? Клефас? Однажды, когда ему надо было очиститься от грязи и укрыться от бед, он пришел сюда, но, увидев, что вы двое натворили, ушел снова. Он не смог оставаться дома, ему все было противно. И посмотрите, что стало с ним теперь. Он на чужбине, практически в изгнании, и виноваты в этом вы. Мне трудно простить вас за это, очень трудно, хотя, конечно, я уже простил. Ведь мы одна семья, мы должны держаться вместе, что бы ни случилось, что бы мы ни сделали. Но почему бы вам в таком случае не постараться перестать пререкаться друг с другом, как избалованные мальчишки? Я ведь не о многом прошу!
Долгое время все молчали. Потом Исъют хихикнула.
- Извините, - сказала она, - но, честно говоря, все это смешно. Мы наделали столько ужасов, а теперь станем одной счастливой семейкой. Дядя Горгас, вы... нет... нет, таких, как вы, поискать надо.
Горгас повернулся и посмотрел на нее так, что Исъют невольно содрогнулась.
- Что ты хочешь этим сказать? - сурово спросил он.
- А, перестаньте. Послушайте лучше себя. И, кстати, вы как-то забыли упомянуть, что это дядя Бардас убил вашего сына и сделал из его тела...
- Замолкни. - Горгас глубоко вздохнул, заставляя себя сохранять спокойствие. - Если мы и дальше будем дергать друг друга, корить друг друга тем, что сделали, то все, нам конец, можно и не стараться. Дело не в том, что мы сделали, важно, что мы собираемся сделать. Главное - стараться. Нам всем. В кои-то веки у нас есть все, что нужно, - дом, хозяйство, мы вместе, над нами никто не стоит, никто не подгоняет...
- А власти провинции? - перебила его Нисса, по-прежнему глядя в окно. Послушать тебя, так они просто исчезли, растворились, как будто их и не было.
- С ними я все улажу, - ответил Горгас. - О них беспокоиться не стоит. Еще раз говорю вам, что нам не о чем беспокоиться, пока мы вместе, пока мы семья. Нам пришлось нелегко, мы многое испытали, пережили тяжелые времена, на нас тяжкое бремя. Предстоит далекий путь, но мы вместе, мы дома. И если только вы сможете понять...
Клефас поднялся и направился к двери.
- Куда это ты собрался? - оросил ему в спину Горгас.
- Посмотреть свиней, - буркнул Клефас.
- О! - Горгас облегченно вздохнул. - Вот что я вам скажу, а почему бы нам всем не сходить в свинарник? Давайте для разнообразия сделаем хоть что-то полезное. Сколько можно сидеть и дуться? Ну же.
Его тон не предусматривал иного варианта.
Уже начинало темнеть. Дождь, ливший весь день, превратил часть двора в болото, дренажная канава оказалась забитой, а расчистить ее никто не удосужился. Нисса, на ногах у которой все еще были сандалии, сразу же почувствовала, как по пальцам потекла грязь.
- И долго мы еще собираемся это терпеть? - прошептала ей на ухо Исъют. - Неужели он и впрямь думает, что мы останемся в этой дыре и будем до конца дней изображать из себя счастливую семейку?
Нисса отвернулась.
- Мне безразлично, что он думает, - громко ответила она, - как, впрочем, и то, что думаешь ты. Все это глупости. А теперь ступай прочь и оставь меня в покое.
Исъют усмехнулась:
- Рассчитываешь, что сумеешь его приструнить? Но здесь не Скона. По-моему, у тебя ничего не выйдет - дядя Горгас уже не тот, что был. Но ты не унывай. Насколько я поняла, он практически отдал эту кошмарную страну Империи. Так что скоро ему дадут какое-нибудь местечко, а мы сможем заняться тем, что нам по вкусу.
Вонь в свинарнике стояла еще та. Уже неделю в него никто не заходил, так что из-под двери во двор текла гнусно пахнущая бурая жижа. Горгас словно и не замечал дождя, его новая шелковая рубашка насквозь промокла и годилась теперь разве что для подстилки.
Как ребенок, которому наконец-то доверили взрослое дело, думала Исъют. Плохо. Вообще-то было бы интересно, если бы здесь оказался и дядя Бардас. Сразились бы друг с другом насмерть, стоя по колено в дерьме.
- Шевелись, Зонарас, принеси мне вилы, - говорил Горгас. - Нисса, бери лопату. - Нисса так и осталась стоять, выбрав для себя место посуше. Клефас, где тачка? О черт, я же еще на прошлой неделе велел ее починить. И вообще, здесь кто-нибудь собирается работать, кроме меня?
- Семейная встреча, - пробормотал Бардас Лордан, не двигаясь с места. Наверное, мне надо сказать что-то вроде: 'а ты вырос'.
Теудас Морозин застыл у входа в палатку.
- Я думал, вы будете рады меня увидеть.
Бардас закрыл глаза и откинулся на подушку.
- Извини. Я не это хотел сказать. Жаль только, что ты приехал сюда.
Теудас напрягся:
- Почему?
- Если бы я сказал, что надеялся никогда больше тебя не увидеть, продолжал Бардас, - ты бы меня счел чудовищем. Но ты бы, наверное, не понял, что я забочусь о тебе, о твоем благе. - Он поднялся, но так и не подошел к юноше. - Мне действительно приятно, что ты жив и здоров, и ты должен верить мне, когда я так говорю. Но тебе не следует здесь находиться, не следует вмешиваться в эту войну. Надо было остаться на Острове, где у тебя есть будущее.
Теудас собрался было что-то сказать, но передумал.
Он изменился, думал юноша. Я в общем-то ожидал увидеть его другим постаревшим, похудевшим, но все равно не так. Я бы даже сказал, что он выглядит моложе, чем раньше.
- Я хочу быть здесь, чтобы увидеть, как вы разобьете Темрая, отомстите ему за все, что он сделал. Я
