Но Луиджи помнил об итальянских законах и праве старшинства. Он никогда открыто не шел против брата.
– Ритта, я думаю точно так же, как и Антонио.
– Ну что ж. Если так, то я согласна уйти отсюда хоть сейчас.
– Во-первых, ты сейчас стоишь босиком, – возразил Антонио. – Во-вторых, мы отправимся в путь ночью и только после того, как я осмотрю окрестности. Кроме того, на тот случай, если положение ухудшится, у меня есть в запасе выход. Небольшой подземный ход, вырытый нарочно для такого случая.
– Ах, Антонио, я так боюсь оставаться! Мне все время кажется, что, если я останусь, наши планы не осуществятся.
– Сейчас ты вряд ли смогла бы выдержать долгий путь, – произнес брат мрачно. – Ты едва на ногах стоишь, у тебя только что был припадок.
– Ты любезен, мой милый, как всегда.
– Не болтай. Ступай лучше в свою комнату и хорошо отдохни. Тебе понадобятся силы.
Жанно снова проснулся и, тихо предупредительно хмыкая, таращил голубые глазенки, словно пытался понять, что же происходит вокруг.
– Он похож на ангела, Ритта, – сказал Луиджи. – Наверно маленькие все такие.
– О, хватит паясничать! – в бешенстве крикнул Антонио. – Иди-ка лучше к воротам и последи за дорогой, а с Жанно управится и одна Ритта.
– От тебя никогда доброго слова не услышишь, – раздраженно начал Луиджи, но сопротивление брату не входило в его привычки.
– Ступай, ступай! Я таков, каким Бог создал, и не тебе меня переделывать. Ни на одного из вас нельзя положиться, не забывайте об этом. Вы даже в самые тяжелые минуты готовы ворковать об ангелочках, как голубки. Какие нежные, черт побери! Слова им поперек не скажи!
Луиджи, больше не возражая, а только качнув несогласно головой, отправился к воротам.
– А тебе, Ритта, и вправду не мешало бы прилечь, – сказал мне Антонио. – Не путайся под ногами. Иди к себе в комнату! И оставь, наконец, Жанно, его никто не собирается отнимать у тебя.
– Хорошо, Антонио, – покорно сказала я, успокоенная его словами.
Встревоженные возгласы Луиджи, донесшиеся от ворот, заставили меня остановиться.
– Эй! Эй! Антонио! Солдаты на дороге! Они окружают ферму!
Сердце у меня упало.
– И с ними полковник? – деловито осведомился Антонио.
– Не только полковник, но и какая-то карета с гербами! Похоже, в ней тот самый парижский принц!
– Уходим! – коротко бросил Антонио через плечо, обращаясь ко мне и взвешивая в руке ружье.
– Куда? – прошептала я.
– Черт побери, неужели я сейчас буду объяснять? Луиджи! Уходим, не стой как чурбан! Быстро!
– Но что же будет с неграми, Антонио?
– Мы должны спасти Ритту, болван! Негры сейчас никого не интересуют.
Антонио схватил меня за локоть и потащил к потайному выходу, вырытому под высокими ступеньками крыльца.
– Давай за мной вниз, быстро! Луиджи, посвети нам! Изидора, где Изидора?
– Здесь, – нерешительно отозвалась девушка, подбегая к крыльцу. – Я здесь, господин Пьомбино. Господи, какой ужас!
– Тише, не надо стонов! Нужно…
Речь Антонио была прервана криками Луиджи.
– Там не пройдем! Я вижу! Там все перекрыто, Антонио! Им известен подземный ход, это как пить дать!
Антонио побелел от ярости.
– Кто? – прохрипел он, потрясая ружьем.
– Сегодня утром с фермы ушел Лампруа, – робко произнесла Изидора, – ушел не предупредив… Это он, наверное, нас выдал.
– Предатель! Найду – задушу! Луиджи отчаянно махал руками:
– Мы окружены, Антонио… со всех сторон. Они взяли нас в кольцо.
– Черт побери, – выдохнул брат, – придется немного пострелять! Кое-кто нуждается в кровопускании!
– Ты с ума сошел! Мы окружены! Их не меньше сотни. Как мы можем сражаться?
– А что ты предлагаешь – отдать им Ритту? Может, ты тоже решил стать предателем?
Луиджи ничего не ответил, и криков с наблюдательного поста больше не раздавалось.
