Через некоторое время, мужчина открыл глаза, нежно ей улыбнулся и бережно прикоснулся к шелковой коже на лице молодой женщины.
– Ну, и где ты была, мой ангел? Он почувствовал, как она слегка напряглась в его объятиях, а потом отвела взгляд и ответила.
– Я немного посидела и выпила с Уолли. Удовлетворение исчезло с его лица.
– Эй-эй! Опять Уолли? Тебя не было очень долго. По-моему, ты заходишь слишком далеко – я начинаю ревновать!
– Ну, Марчи, он же мой агент! – немного помолчав, она добавила, – к тому же, у него есть новости.
– Вот как?
Моника положила ладошки на его мускулистую грудь, легонько погладила кожу мужчины и улыбнулась.
– А может, поговорим об этом позже?
– Отлично.
Марчелло расстегнул ее бюстгальтер. От его прикосновения ей стало жарко, у нее сразу перехватило дыхание, и в ушах тяжелыми молоточками застучала кровь, особенно когда она увидела, как лицо мужчины потемнело от желания.
А он наклонился к ней и осторожно сжал зубами ее сосок. В следующую секунду Моника застонала от охватившего ее острого блаженного чувства, а Марчелло еще немного поласкал губами и потискал набухший бутон женской груди. Его широкие ладони легли на гибкую талию женщины, стиснули ее словно мягкий сильный обруч, и Моника, схватившись за мужские плечи часто-часто задышала. Губы Марчелло коснулись тонкой женской кожи у нее на горле, и в следующую секунду она почувствовала, как его руки стали стягивать с нее трусики, последнюю крохотную полоску материи, которая еще оставалась на ее теле. Моника с готовностью приподнялась и изогнулась, помогая ему своими движениями, и уже через мгновение его пальцы оказались у нее на покрытом мягкими волосками холмике внизу живота и начали свои волшебные движения по самым сокровенным уголкам ее тела. Моника вздрогнула от острого наслаждения, пронзившего ее и, закусив нижнюю губу, застонала. Звуки ее дыхания, трепет гибкого прекрасного обнаженного тела любимой, волновали Марчелло сильнее всего на свете; словно истомленный жаждой путник, он прильнул к ее нежным, словно у юной девочки-подростка губам, и она, отзываясь на его изощренные ласки, снова громко застонала.
– Я по тебе очень скучал, малышка моя, – хриплым от возбуждения голосом сказал он, поглаживая ладонями стройную спину Моники и ее упругие ягодицы. – То, что мы вместе на съемках – ничего не значит, это не одно и то же, ты ведь знаешь. Иногда у меня едва хватает сил сдержаться и не наброситься на тебя прямо там. Мне все время хочется ласкать тебя… вот так…
– Я… я тоже этого хочу… – тяжело и прерывисто дыша, пробормотала женщина и уткнулась лицом в плечо мужчины. Сквозь волны наслаждения до нее донесся его вопрос.
– О чем ты думаешь, Моника?
Встретив его ожидающий, слегка встревоженный взгляд, она легкими движениями пальцев обежала его лицо и сильные плечи, словно ощупывая его тело, и ответила почти искренне:
– Я думаю о том, как ты здорово выглядишь… весь такой сырой… такой сильный… и твердый. И весь мой…
– А больше ни о чем? – произнес он опять, чувствуя, как ее тонкие пальцы медленно скользят по его телу вниз, и маленькая сильная ладошка Моники сжимает его восставшую плоть. Женщина принялась ласкать возлюбленного, наслаждаясь его мощью и той радостью, которую ему доставляли ее ласки, и все больше возбуждаясь при одной мысли о том, как он будет скользить внутри нее.
– А еще… – выдохнула она, – я думаю о том, что я испытываю, благодаря тебе…
– А еще?
На ее лице появилось сожаление о том, что сейчас могло уйти безвозвратно, но Моника, на мгновение прервав ласки, честно ответила:
– Мне кажется, ты хочешь от меня того, чего я не вполне готова тебе дать.
– Да, мой ангел, я хочу от тебя все, и хочу всю тебя…
– Вот этого я и боюсь, – улыбнулась она.
И вдруг, одним резким неожиданным ударом, Марчелло в следующее мгновение проник в нее. Молодая женщина громко вскрикнула и, дрожа от возбуждения, прильнула к губам любовника. Ее ладони непроизвольно сжались в кулаки, затем вновь разжались. Она почувствовала, как мужские руки властно и в то же время бережно приподнимают ее и, испугавшись, что Марчелло сейчас выскользнет из нее, Моника теперь уже сама прильнула к нему, усаживаясь плотнее на его горячие бедра и сжимая их своими коленями, словно всадница.
Через секунду, задержав дыхание, Марчелло оторвался от губ подруги, чтобы посмотреть в ее пылающее страстью лицо и вновь, в который уже раз, увидеть как ее глаза сияют счастьем от того, что он с нею делает.
Ее горячее учащенное дыхание, ее желание всегда особенно возбуждали его. И теперь, как всегда в минуты близости с Моникой, Марчелло, услышав эти полные неги вздохи, понял, что не проживет больше ни секунды, если не услышит их вновь. И тогда, он опять начал свое движение в глубь ее тела, потом назад… и вновь в глубь, с замирающим сердцем вслушиваясь, как его прекрасная наездница вскрикивает от наслаждения.
– Да! Ты прав, – простонала она, – это и правда «изнурительно»… Но я хочу это! А-а-а!
И тогда Марчелло крепко обнял Монику за поясницу и стремительно помчал по дороге страсти, давая любимой то, о чем она его просила..
ДВА
