«С тех самых пор…»
Лия не желала слышать ничего, что могло бы изменить испытываемые ею сейчас чувства к Марко. Она не хотела снова раствориться в нем, снова начать думать о нем.
Нет, уж если она и позволит себе мимолетное удовольствие, то только на своих условиях.
«Мне нужны его объятия, его прикосновения.
В последний раз, – пообещала она себе. – В эту последнюю ночь».
Сегодня.
Да, так и будет.
Если он сделает малейшее движение к ней, она пойдет ему навстречу.
Нет, не если.
Когда.
Лия была уверена, что рано или поздно настанет момент, когда вожделение, охватившее Марко, возьмет свое; его сила воли, уже подточенная, окончательно рухнет под бременем любовного томления.
Она позволит ему любить себя.
А потом, утром, при первой же возможности Лия сбежит.
И не станет больше оглядываться назад.
«Рис, – рассеянно подумал Марко, отыскав на полке запечатанную коробку. Заглянув в нее, он увидел, что она заполнена наполовину. – Рис – это хорошо. Я люблю рис. Она любит рис».
Марко погрузился в воспоминания.
– Я могу есть рис каждый день, просто так – без соли, без масла, без ничего, – сказала однажды Эй Джи, когда они пировали в ее квартирке китайской едой. Схватив картонную тарелку риса с жареной свининой, она палочками засовывала себе в рот внушительные порции.
Марко смотрел на нее с радостным изумлением.
Он полюбил женщину, которая не боялась показать свой зверский аппетит, и не только к еде.
Мало он встречал таких женщин в своей жизни. Большинство из тех, к кому он ходил на свидания, ели, как птички, нажимая на салаты и отказываясь от десерта.
Напротив, Эй Джи Саттон не боялась заказать сочный стейк, если хотела есть, причем стейк с жареной картошкой, сдобренной сметаной. Именно так она и поступила во время одного из их первых свиданий, сославшись на то, что пропустила ленч.
– Как ты можешь столько есть и не полнеть? – спросил Марко, когда Эй Джи в мгновение ока проглотила ужин.
– Я сжигаю массу калорий, занимаясь другими вещами.
– Какими, например?
Эй Джи пожала плечами и лукаво усмехнулась.
Когда они позже лежали рядом в постели, пытаясь отдышаться после страстных объятий и любовных утех, он сказал:
– Теперь я понимаю, о чем ты говорила. Сейчас ты точно сожгла все калории, которые съела за ужином.
Она перевернулась и снова оседлала его, говоря с улыбкой:
– Теперь давай поработаем, чтобы избавиться от калорий, которые я съела за ленчем.
– Ты же говорила, что пропустила ленч. Отбросив со лба волосы, она легонько стукнула Марко в грудь кончиками пальцев.
– Поймал! Я и правда пропустила ленч. Ну и ладно. Давай поработаем, чтобы избавиться от калорий, которые я съем завтра.
Марко энергично тряхнул головой, чтобы отогнать непрошеные воспоминания, и снова занялся содержимым буфета.
Взяв в руки банку артишоков, он несколько секунд подумал, а затем решительно отставил банку в сторону.
«Артишоки пойдут в дело, только если я больше ничего не найду», – твердо сказал он себе.
– А ты знаешь, Марко, что артишоки вызывают сексуальное возбуждение? – спросила однажды Эй Джи, задержав у рта вилку.
– Мне помнится, что ты говорила это про клубнику и шоколад.
– Они тоже годятся.
– Откуда ты столько знаешь про возбуждающие средства? – поинтересовался он, отправив в рот еще один маринованный артишок.
– Просто знаю, и все.
– Дело в тебе, – сказал Марко. – Тебя, по-моему, возбуждает все.
– Только когда я с тобой.
