«Прекрати, – приказал себе Марко, задвинув артишоки обратно на полку. – Перестань думать о прошлом. Зачем ты себя мучаешь?»
Чем больше времени проходило сегодня в ее обществе, тем большую подавленность испытывал Марко.
Тем больше любая мелочь напоминает ему о ней, подумал Эстевес. О том, как им было хорошо вместе.
Марко продолжал рыться в полках.
И по-прежнему пытался избавиться от нахлынувших воспоминаний.
Банка с малосольными огурцами напомнила ему об их совместном пикнике в Майами в одно славное августовское утро.
Кэмпбелловский куриный суп напомнил о простуде, которую Эй Джи подхватила прошлым летом: она лежала в постели в своей квартирке, а он заботливо исполнял любое ее желание.
А вот маленький пакетик шоколадных драже; интересно, как он сюда попал? Марко тут же вспомнил, как однажды после кино они ели шоколадное мороженое. Он вспомнил, как желанна была Эй Джи, когда жадно слизывала язычком шоколадное лакомство.
Когда все это кончится, сказал себе Марко, хватая с полки банку с фасолью – по крайней мере хоть этот продукт не напомнил ему о прошлом, – он возьмет длинный отпуск.
Он поедет куда-нибудь один; куда-нибудь, где обязательно сумеет забыть о ней.
Поехать в Европу, рассеянно подумал он, открывая банку. Можно, например, двинуть в Париж. Но Париж – город влюбленных. – Вот дьявол! – выругался он, выливая в раковину сок из банки.
Должно же быть в мире какое-то место, где можно избавиться от пытки думать об Эй Джи Саттон – Лии Хаскин, думать каждую минуту до конца своих дней.
Есть какой-нибудь способ избавиться от этого кошмара… вместе?
Можно ли спасти их любовь, воссоздать ее из тех руин, в которые превратились их отношения?
Можно ли воплотить в жизнь его мечту – сделать ее своей женой, иметь от нее детей, жить с ней до старости?
Марко очень хотел думать, что это невозможно, – так было легче. Так он приучил себя думать, он натаскал себя на эту мысль с самого начала их отношений.
Брак, семья…
Это не для него.
Однажды у него был шанс обрести все это, но близкое счастье ускользнуло, было жестоко отнято. Само пребывание в этой хижине напоминало о том, что есть вещи, которых не должно быть.
О том, что в жизни не бывает гарантий счастья.
Он отсыпал рис в старую кастрюлю, и еще одно мучительное воспоминание властно вторглось в его исстрадавшуюся душу.
На этот раз оно не касалось сидящей у огня Лии.
Теперь это была память о другой женщине, женщине из далекого прошлого, женщине, которая, подобно Лии, сумела найти ключ к самым сокровенным тайникам его души, заставила его забывать обо всем, когда была рядом.
Она тоже была очень красива.
Она тоже навевала мысли о женитьбе и детях.
Но с ней Марко оказался слишком наивным, чтобы воспользоваться таким случаем. Ему следовало жениться на той женщине, на Карле…
И он был так близок к этому шагу…
Но произошла трагедия.
Нет, нет и не может быть гарантий, подумал он, энергичным движением заливая рис водой.
Вот почему самое лучшее – забыть о пустых мечтах.
Лучше остаться одному.
Глава 11
– Что это за блюдо? – спросила Лия Марко, глядя на наполненную с верхом тарелку. В ответ он пожал плечами.
– Рис. Фасоль. Немного того, немного этого. Попробуй.
Марко почти надеялся, что сейчас она отрицательно покачает головой и отодвинет тарелку в сторону, но, к его удивлению, она набрала вилкой кушанье и отправила его в рот.
– Нормально. Остренькое, – похвалила она, проглотив смесь и потянувшись за стаканом с водой.
Марко кивнул, взял свою вилку и тоже начал есть.
– Ты всегда любил острую пищу. Она снова удивила Марко. Он кивком поблагодарил ее за хорошую память и сказал:
– Моя мать все делала горячим и острым, даже печенье.
