– О, это было бы чудесно. – Однако на лицо девушки почти тотчас же набежала тень беспокойства. – Как вы думаете, а смогли бы вы убедить судью Рутджерса оставить меня здесь?
– Здесь? – изумленно переспросил Холлинг-сворт. – Но почему ты хочешь остаться здесь, мое дитя? Ты хочешь жить на этом острове среди вульгарных морских разбойников? И вообще, странно, что ты прожила среди них шесть лет и ни один из них…
– Марко никогда не позволил бы это! – резко оборвала его Кристина. – Он всегда защищал меня и требовал, чтобы все здесь относились ко мне с уважением!
Глаза Холлингсворта сузились.
– Ты, кажется, без ума от этого пирата.
– Он капитан капера! – исправила его девушка. – И потом, почему бы мне не быть от него без ума? Он спас мне жизнь и давал мне все, что я только хотела.
Холлингсворт презрительно фыркнул.
– Может быть, этот человек и оказывал тебе помощь и даже устроил для тебя выгодный брак. Но я опасаюсь, что он мог оказать неблаговидное влияние на такую юную леди, как ты, находившуюся в довольно-таки впечатлительном возрасте.
– Что вы хотите этим сказать? Священник вздохнул.
– Не далее как сегодня утром, направляясь в вашу церковь, чтобы несколько минут спокойно помолиться, я заметил на тропинке впереди себя твоего распрекрасного синьора Главиано. Он что-то оживленно обсуждал с довольно… неряшливого вида женщиной.
Кристина почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь.
– Она была брюнеткой? Джордж покачал головой.
– Наоборот, блондинкой, насколько я помню. – Он закашлялся. – И, должен сказать, ей так и хотелось броситься на шею твоему синьору Главиано.
Все в душе Кристины кипело от негодования. Неужели после того, как он отверг ее вчера, Марко снова принялся за свои старые шутки с другими женщинами?
– Итак, ты сама понимаешь, моя дорогая, – как ни в чем не бывало продолжил священник, – что тебе придется отказаться от своего безумного желания остаться в этом непристойном окружении. Остается только выбрать: либо ты выйдешь замуж за венецианца, либо вернешься в Англию вместе со мной. Я с удовольствием возьму на себя роль твоего опекуна и выдам тебя замуж за достойного человека.
Глаза Кристины осветились негодованием. «Мужчины, – думала она, – они все хотят отвечать за меня, управлять моей жизнью, указывать, что мне делать дальше». И больше всех остальных преуспевал в этом Марко Главиано!
На протяжении последующих двух дней Кристина продолжала мучиться от того, что окружающие мужчины продолжали планировать ее будущую жизнь. Холлингсворт, Рутджерс и семейство Реналь-ди должны были в понедельник отправить ее в Чарлс-таун на шхуне, которую нанял Холлингсворт. В Чарлс- тауне будут собраны и подписаны все необходимые бумаги, которые опекун Кристины передает дону Джованни, после чего Кристина вместе с семейством Ренальди отплывет в Венецию.
Конечно, девушка понимала, что могла в любой момент принять предложение своего дяди. Но это только поставило бы ее в зависимость от другого мужчины, практически незнакомого, который обещал заботиться о ней и найти ей мужа. По крайней мере, Витторио и Ренальди она хоть немного, да знала. Это было все же лучше, чем бросаться очертя голову неизвестно куда.
Кристина чувствовала себя брошенной и никому не нужной. Во всех своих бедах она винила Марко. Скорее всего, он вовсе не любит ее, раз с такой легкостью отдает этим людям! И если то, что говорил ей дядя, было правдой, то Марко снова, должно быть, спутался с Моникой или Розой. При мысли об этом Кристине становилось не по себе. Прекрасно зная, какой уязвимой была она сейчас, как мог он решиться на такое? Неужели он не мог подождать несколько дней, пока она уедет, и уже потом удовлетворить все свои потребности? Когда бы Кристина ни встречала Марко, она бросала на него осуждающие, сердитые взгляды. Замечая же в его глазах боль и вину, она начинала злорадствовать. Пусть он помучается за все свои грехи, он заслужил эти страдания сполна! Марко все так же не собирался оставлять свои ухлестывания за ней, как, впрочем, и за другими женщинами!
Гнев Кристины достиг своего апогея на третий день после того, как приехали ее дядя и опекун. Она направлялась по коридору к себе в комнату и едва не столкнулась с Розой, которая выскочила из комнаты Марко! На испанке была блуза с глубоким вырезом и пестрая юбка; от нее исходил сильный запах дешевых духов.
– Что ты делала в комнате Марко? – набросилась на Розу девушка.
Роза засмеялась тихим, грудным смехом:
– Я ждала его там. Сегодня вечером он назначил мне там свидание.
Хотя слова испанки и заронили в душе Кристины еще большие сомнения – особенно после разговора с дядей, – она встретила свою соперницу с достоинством и презрением.
– Ты лжешь! Ты не была в комнате Марко уже много месяцев. Я бы знала, если бы он все еще путался с тобой!
В темных глазах Розы сверкнуло презрение.
– Так значит, ты думаешь, что знала бы это, маленькая назойливая муха? Какая же ты еще глупая, наивная девочка! Если хочешь знать, то мы с Марко вынуждены были действовать более осторржно с тех пор, как в тебе взыграла ревность. – Шагнув к Кристине, женщина продолжила с явным наслаждением:
– Вместо того чтобы встречаться в комнате Марко, мы занимаемся с ним любовью на берегу моря или глубоко в джунглях. Когда же он находился в своем последнем плавании, он назначал мне свидания даже в Сент-Киттсе. Марко смеялся над тем, как ловко мы тебя провели, и назвал тебя капризной и своенравной девчонкой.
Чувствуя, как начинает дрожать ее нижняя губа, Кристина возразила:
