писал.
– Писал? – Йейл саркастически усмехнулся. – Я думал, Эммет давно забросил это занятие и живет на случайные заработки.
Лекси хотелось во что бы то ни стало защитить Эммета.
– Он постоянно искал работу, как… как и я.
– Вы подходили друг другу, верно?
«Может, сказать ему: да, мы с Эмметом не сделали карьеру, порой нам не хватало денег на оплату счетов, но у нас было то, что неведомо тебе. Любовь». Но она сдержалась.
Лекси давно поняла, что такие, как Йейл Брадиган, не реагируют на эмоциональные взрывы. В период их близости он всегда бесил Лекси своим равнодушием к ее гневным выходкам. Но потом Йейл отдалялся – физически и духовно. Однако сейчас он был нужен ей. Поэтому Лекси не обратила внимания на его снисходительную усмешку и подавила ярость.
– Я нашла в его вещах запертый металлический ящик.
– И открыла его?
– Он был заперт. Очевидно, Эммет не хотел, чтобы его открывали.
– Видимо, так.
– Я положила ящик на место, заклеила коробки и забыла о них – до вчерашнего дня. Из-за тебя. – Тон Лекси свидетельствовал о том, что лучше бы он не пробуждал в ней подозрений.
– А теперь?
– А теперь я решила найти этот ящик, потому что, если ты прав и кто-то действительно убил Эммета, возможно, там находится ключ к разгадке.
Йейл кивнул.
– Я отправилась наверх – после переезда его вещи лежали в чулане, – сорвала ленту, которой были заклеены коробки…
– И?..
– Ящик исчез.
– Исчез? – изумился Йейл.
– Да. Я перерыла все коробки, но не нашла никаких следов ящика.
– Возможно…
Он сомневался, стоит ли высказывать свое подозрение:
– Может, тебе просто показалось, что ты видела его?
– Ты спятил? Как мне могло показаться?
– Такое случается, верно?
Она встала, дрожа от возмущения.
– Уходи, Йейл. – Лекси указала ему на дверь. – Немедленно.
– Подожди, Лекси…
– Нет! Я утверждаю, что кто-то украл ящик, а ты отвечаешь, что у меня разыгралось воображение! Хотя именно ты считаешь, что Эммета убили.
Девочка заплакала, и Йейл бросил выразительный взгляд на Лекси. Она взяла Эмму Розу на руки.
– Не плачь, все в порядке. Не плачь…
– Ее испугал твой крик, – сказал Йейл.
– Нет! Не смей говорить о моей дочери! Ты не имеешь к ней никакого отношения.
– Знаю. Ты постоянно напоминаешь мне об этом. – Йейл поднялся. – Лекси, она моя племянница, я люблю ее. И… ладно, ничего.
– Что? – Лекси внимательно посмотрела на Йейла.
– Я хочу участвовать в ее жизни. – Он поднял руку, чтобы остановить возражения, и продолжал с необычной для него прямотой: – В прошлом наши отношения складывались не слишком гладко. Я сожалею об этом сильнее, чем ты думаешь. С Эмметом мы тоже не очень-то ладили…
– Вы не разговаривали десять лет. Это и называется «не очень-то ладили»? – Она упрекнула себя за то, что саркастическое замечание сорвалось у нее в тот момент, когда Йейл впервые заговорил с такой искренностью.
Лекси чувствовала, что надо бы подойти к Йейлу, положить руку ему на плечо, согласиться выслушать его и откликнуться на его просьбу.
Но что-то тяжелое и злое, возникшее в душе после того, как Йейл разбил ей сердце, удерживало Лекси.
Он долго смотрел на нее своим непроницаемым взглядом.
– Забудь об этом, – сказал Йейл, направляясь к двери.
Но, едва он взялся за ручку, Лекси воскликнула:
