– Йейл! Пожалуйста, не уходи.
Он замер от изумления. Лекси – упрямая, неуступчивая, колючая – никогда бы не изменила своего решения, тем более по отношению к нему. Йейл знал ее очень хорошо, несмотря на длительный разрыв. Лекси не бросала слов на ветер, она никогда не попросила бы прощения у него, человека, который когда-то так обошелся с ней.
«Но она любит Эммета, – подумал он, – а не меня».
– Йейл? – В ее голосе слышалось смущение.
Возможно, Лекси любила Эммета, но сейчас рядом с ней был Йейл, и она нуждалась в нем.
Он обернулся.
Лекси казалась такой беззащитной в этом огромном сером свитере, в широких джинсах, с копной темных растрепанных волос. Она прижимала дочь к груди, словно желая защитить ее и себя от новой боли…
Тяжело вздохнув, Йейл подошел к ней.
Лицо Лекси выразило облегчение.
– Я не хочу обсуждать то, что произошло между нами или у тебя с Эмметом. К тому же ты едва ли расскажешь мне это, – сказала она довольно резко, и Йейл с грустью подумал, что Лекси никогда не изменится.
Она может стать более зрелой, научиться сдерживать себя, даже немного уступать… но ничего не забудет и не простит. Это Йейл знал твердо.
– Я хочу… узнать, кто убил Эммета. Надеюсь, я буду тебе полезна.
– Ты догадываешься, что произошло с ним?
– Нет. Мне известно только одно, что запертый ящик Эммета, хранившийся в моей квартире, исчез. Кто-то взял его.
– Может, он сам.
– Зачем ему это? Сначала мне показалось странным, что он перевез все свои вещи в мою квартиру. Он и раньше держал у меня кое-что из одежды, зубную щетку, расческу… но все остальное хранил у себя.
– Как ты считаешь, почему?
Лекси грустно улыбнулась.
– Он хотел сохранять дистанцию. Конечно, Эммет в основном жил у меня, но всегда имел повод через день-другой уехать к себе за вещами. Так он сохранял свободу.
Йейл кивнул, несколько удивленный тем, что Лекси понимала и даже принимала условия игры, устанавливаемые человеком, которого любила. Однако по размышлении удивление прошло.
– Если Эммет не хотел держать свои вещи у тебя, почему он внезапно передумал?
Она печально усмехнулась.
– Конечно, не потому, что собирался окончательно перебраться ко мне.
– Ты поняла это тогда?
– Нет, я надеялась, что с появлением ребенка он будет проводить у меня больше времени. Эммет сам это сказал… и я поверила ему. Как дура.
– Ты не дура, Лекси.
Ему хотелось коснуться Лекси, убедить ее не раскаиваться в том, что она верила любимому, не терять и впредь способность любить, верить…
Но как отреагировала бы она на ласковое прикосновение, слова ободрения, произнесенные им?
Кому-кому, а Йейлу Брадигану у нее не было оснований доверять.
Поэтому он подавил свое импульсивное желание и сохранил дистанцию между ними.
– Мне легче было верить ему, – призналась она. – Ведь я вынашивала его ребенка и надеялась, что Эммет станет не только отцом малыша, но и его папой.
Йейл понял ее.
Папа.
Йейл всегда хотел иметь папу.
Тревор Брадиган был его отцом и умер прежде, чем его сыновья осознали, чего им недоставало даже при его жизни.
Точно так же Эмма Роза потеряла Эммета, не успевшего проявить себя ни в отцовстве, ни в чем другом.
– Во всяком случае, – продолжила Лекси, устало опустив плечи, – думаю, Эммет оставил эти коробки у меня, опасаясь, как бы кто-то другой не обнаружил их.
