опускаться и скоро исчезла под ледником. Слышался только далекий рокот двигателя.
Саймонс остался на леднике один. Задача, поставленная перед ним, отошла на второй план. Сейчас надо спасать людей, остальное неважно. Пусть боссу другие стряпают доклад, какой ему по душе… Правда, Ричард держит в уме что-то, но это что-то настолько туманно, что, как видно, нечем и делиться. Если сегодня все благополучно доберутся до Катманду, он тут же телеграфирует боссу, что умывает руки…
— Третий, я первый. Как у вас дела? Есть надежда оторваться от земли?
— Сэр, у нас ничего не получается. Второй уже подлетает к нам. Непонятно только, почему он летит по такому непостижимому кругу.
— Это вас не касается. Как только он подлетит, всем эвакуироваться на него. Ничего с собой не брать… Второй, что делается на склоне?
— Я второй. Сэр, снег там как будто дышит. В любую минуту может поехать. Мы уже у цели.
— Никаких лишних операций. Садиться запрещаю. Возьмите всех на борт и уходите скорее по курсу мистера Шерли.
— Есть, сэр!
Саймонс осторожно зашагал к обрыву. Но метрах в двадцати пяти от него остановился. Дальше крутизна ската резко увеличивалась — его могло понести вниз. Отсюда все равно не видно, что там делается. Только хорошо слышимый ровный рокот мотора немного успокаивал его.
Вдруг пространство над горами заполнилось мощным гулом. Саймонс увидел, как с северного склона, вздымая на десятки метров снежную пыль, широким потоком пошла лавина. Сердце у него сжалось от этого зрелища.
— Второй, слышите меня? Немедленно сообщите обстановку!
— Я второй. Сэр, не беспокойтесь. Мы уже уходим отсюда. Все на борту. Лавина нас уже не достигнет.
Не отрываясь от бинокля, Саймонс потребовал:
— Сообщите курс!
— Уходим перпендикулярно стене. Километрах в двух от нее пойдем к южной вершине и вдоль нее поднимемся к вам на ледник.
Белая сыпучая масса исполинским потоком низвергалась вниз, исчезая за кромкой ледяного обрыва. Через минуту высоко в сине-фиолетовое небо стремительно взметнулось клубящееся белое облако.
— Второй, уходите от снежной пыли, потеряете ориентировку, врежетесь в скалы!..
В этот момент перед ним, в недрах снежного облака, постепенно закрывавшего Солнце, возникла грандиозная картина, от вида которой у него на мгновение отнялся язык.
Прямо под ним, на всей огромной поверхности ледяной стены, одновременно как бы зажглись десятки тысяч мощных прожекторов, направив яркие снопы света далеко вперед, в одну точку неба. Там, по яркости соперничая с повисшим выше Солнцем, вспыхнул ослепительный огненный шар.
— Вижу второе Солнце, второе Солнце или какую-то шаровую молнию! Будьте осторожны… — почти забывшись, кричал Саймонс в передатчик.
— О нас не беспокойся, — раздался вдруг в приемнике удивительно спокойный для такой ситуации голос Шерли, — это то, чего я ожидал. Теперь оно нас не заденет. Скоро будем около тебя.
Картина, поразившая Саймонса, просуществовала всего мгновение. Над огненным шаром, выше стены снежной пыли, взметнулось густое облако пара. Снежное облако начало таять на глазах, как призрачный туман. Вместе с ним, померкнув, исчезло и ослепительное видение…
Босс отложил в сторону нетолстую папку и неторопливо откинулся на спинку кресла.
— Ну что же, Саймонс, — начал он, как-то странно улыбнувшись, — как будто все сходится… «Почти параболическая поверхность скола ледника в определенные часы фокусирует падающую на его огромную поверхность солнечную энергию в световое пятно размером около десяти метров. Там создается тысячеградусный ад, расплавляющий вертолеты…» Хм… Остроумно… А куда же, по-вашему, смотрел пилот, Саймонс? Он что, не видел в какое пекло направляет машину?
— Сэр, в воздухе без единой пылинки эта картина совершенно незрима. Нам же удалось увидеть и заснять ее благодаря снежной пыли, поднятой лавиной.
— Просто и гениально! — с явной насмешкой воскликнул босс. — Но только… — он взял сигару из раскрытой коробки на столе, не спеша закурил, растягивая удовольствие первой затяжки, и вдруг заговорил подчеркнуто вежливым тоном, — советую вам забыть про это ледяное зеркало. Взрыв, вот от чего погиб вертолет. Хорошо продуманная диверсия! Очень жаль, что объяснять это приходится мне вам, а не наоборот.
— Сэр, разгадка причины катастрофы и подтверждающие ее расчеты принадлежат известному специалисту по оптике из Гарвардского университета профессору Шерли. Он был с нами на леднике и…
— Я в курсе, Саймонс, — прервал его босс. — Поверьте, мы позаботимся о том, чтобы и профессор помалкивал. Пора вам понять, Саймонс, что эта очередная акция международного терроризма. Газеты надо читать повнимательней. Об этом я вас предупреждал не раз.
У меня все, Саймонс. Вы свободны…
Мираж
Песчаная буря поднялась над пустыней внезапно. Сперва резким толчком подул встречный порывистый ветер, а через минуту лежащие далеко внизу застывшие волны барханов потеряли четкие очертания гребней и скоро совсем исчезли под серой тучей песка, поднимающегося все выше и выше.
Фархад поспешно надел наушники.
— … держись, — звучал уже в них голос инструктора. — Попробуй набрать еще немного высоты. Мы будем рядом.
Фархад оглянулся по сторонам, но самолета не увидел. «Теперь надо надеяться только на себя», — прошептал он, работая педалями и рычагами управления.
Маневры набора высоты получались плохо. Весь планер трясло от порывов ветра. Он едва смог подняться еще на сто метров. Каждый новый десяток метров давался лишь после огромных винтообразных кругов диаметром чуть ли не в километр.
— Ты не перепутал день, на который предсказывали летную погоду? — прорвался в наушники раздраженный голос.
— Этот день я не мог спутать ни с каким другим, — с обидой ответил Фархад в эфир.
Внизу уже бушевала песчаная буря. Кипящая поверхность серого пылевого облака, клубясь, неотвратимо приближалась к планеру.
— Фархад, будем возвращаться. Кажется, этот концерт не скоро кончится. Курс на юго-запад, по ветру. Держись, скорость ветра черт знает как меняется…
Самолет поднял его планер из Ургенчского аэропорта в пять часов утра. Этого часа Фархад ждал два года. Он так долго и тщательно продумывал этот план — пересечь на планере огромную песчаную пустыню, лежащую в междуречье Сырдарьи и Амударьи, — что сейчас и не помнил, где и как он зародился у него.
Через пятнадцать минут после старта они пересекли Амударью. Здесь, на высоте около двух тысяч метров, планер был отцеплен от самолета. Медленно кружась, Фархад «прощупал» воздушные потоки на различных высотах.
Наконец, сделав последний круг над развалинами средневековой крепости Гульдурсун, раскинувшимися на самом краю пустыни, Фархад взял курс на северо-восток. Скоро под крылом показалась затопленная песками долина древних крепостей. Не верилось, что здесь когда-то жили люди, в каналах текла вода. Сейчас всюду был разлит песок; среди застывших волн барханов, то густыми скоплениями, то одинокими островками, лежали бесчисленные развалины замков, укрепленных усадеб, целых больших городов. Среди них величественно выделялись массивы останков крепостей двухтысячелетней давности. В
