выдергивает ее из этого безмятежного состояния. Милдред готова была поклясться, что прошептала «уходи», однако не услышала звука. Ни единого звука не слетело с ее губ. Совсем близко, рядом с ней кто- то что-то шептал, и было слышно легкое шарканье. Шарканье обуви по полу? Чьи-то торопливые шаги? Внезапно Милдред почувствовала пульсирующую боль в руке и застонала.
В ответ на свой стон она опять услышала бормотание, почувствовала чью-то прохладную руку на лбу, а потом что-то острое впилось в больную руку.
Оса. Ее ужалила оса…
Голос… женский голос… он успокаивает ее: «Это поможет вам уснуть». Какой же он добрый, этот голос. Я не хочу спать, пыталась выговорить Милдред. Я хочу…
Но внезапно она провалилась в черную пустоту, и все поглотила тишина.
Проснулась она вновь только тогда, когда снова почувствовала ноющую боль в руке.
Милдред лежала в кровати. Она не могла открыть глаз — это было слишком тяжело. Но она точно знала, что неудобная кровать, на которой она лежит, совсем не такая, как у нее дома. Вздохнув, она почувствовала слабый запах антисептика. Это напомнило ей время, когда она находилась в больнице, родив Бенни…
— Ну, молодая леди, нам, кажется, стало получше?
Милдред приоткрыла глаза. Это был доктор — крепкий мужчина средних лет, добродушный и грубоватый. Внимательно осмотрев Милдред, он присел на край кровати и подробно рассказал, что с ней приключилось.
— Считайте, что вы счастливо отделались. Два дня назад вы ночью свалились в ров. Там было добрых восемь с половиной футов глубины, и вы вполне могли лишиться жизни. Однако все обошлось сотрясением мозга и переломом предплечья.
— Два дня? — Милдред даже присвистнула. — Я здесь уже два дня?
— Почти три. Сейчас одиннадцать утра, а вас привезли в понедельник сразу после полудня. Благодарите Бога, что это с вами стряслось не в ночь с пятницы на субботу или с субботы на воскресенье. Иначе вряд ли кто-нибудь вас бы нашел.
Значит, ее привез сюда не Норман. Хотя с какой стати он должен был это делать после того, что она ему наговорила?
Она слушала доктора, пытаясь сосредоточиться на его рекомендациях, но ей трудно было сконцентрироваться. Голос из динамика прервал их.
— Доктор Нэш, срочно зайдите в регистратуру.
— Ни минуты покоя! — Он поднялся. — Я навещу вас завтра утром.
Милдред лежала, уставившись в одну точку, когда дверь открылась. На пороге стояла молоденькая медсестра с каштановыми волосами.
— Приятно видеть вас выздоравливающей, — улыбнулась она Милдред и добавила: — Я сестра Колфилд. — Она подошла ближе и достала из кармана градусник.
— Скажите, сестра Колфилд, — не без робости задала вопрос Милдред, — вы знаете, кто привез меня сюда?
— К сожалению, дорогая, я в ту ночь не дежурила. Возможно, доктор Нэш сможет вам ответить завтра. А сейчас, — продолжила она, — давайте я устрою вас поудобнее. В коридоре уже гремят подносами, так что через минуту вы сможете перекусить.
Все-таки приятно, когда за тобой вот так ухаживают, утомленно подумала Милдред, когда сестра подкатила к ее кровати столик с едой.
Когда Милдред проснулась, уже стемнело. Надвигалась ночь. Она проспала дольше, чем рассчитывала, и никто не будил ее. Стул у ее кровати был пуст. Значит, к ней никто не пришел. Ни Роза, ни Тамми, ни…
Милдред обиженно шмыгнула носом. Ей стало до слез жалко себя. И, несмотря на все усилия, она разревелась как маленькая девочка, которую бросили одну дома.
Внезапно она услышала шуршание в темном углу комнаты. О Господи, значит, медсестра все время была здесь и невольно стала свидетелем ее слабости. Милдред натянула на голову одеяло. Если она притворится, что спит, медсестра, может быть, уйдет.
— Милдред…
Она оцепенела. Это был мужской голос… Знакомый… Любимый… Она сглотнула, чувствуя, как слезы вновь жгут глаза. Это был голос Нормана — добрый, обеспокоенный, полный тепла и заботы. Я схожу с ума, решила Милдред, тихо схожу с ума. Все это плод воспаленного воображения. У меня жар и бред…
— Милли…
Она почувствовала, как чьи-то руки мягко легли ей на плечи. Подняв голову, она увидела знакомую высокую фигуру, едва различимую в темноте. И каким бы невероятным это ни казалось, здесь мог быть только один человек — Норман.
Она услышала вздох.
— Милли, не гони меня. Нам нужно поговорить. Я должен попросить у тебя прощения… за все. Особенно за то, что позволил тебе уйти в ту ночь, в бурю. Господи, Милли, пожалуйста… прости меня.
А потом Милдред увидела, как он сел на стул рядом с ней, обхватив голову руками, и поняла, что происходящее ей не снится.
— Норман?.. — Она протянула к нему руку. — Почему ты здесь?
Он медленно поднял голову. Милдред увидела, как впали его щеки, какие тени залегли под глазами.
— Я пришел, потому что думал… надеялся… Если мы поговорим, то сможем многое исправить. Еще не поздно, — с трудом выговорил он.
— О Норман… — Она не могла видеть его таким. — Ты не сделал ничего плохого, — прошептала Милдред. — Во всем виновата только я, я одна. — Она коснулась его щеки дрожащей рукой. — Я думала о тебе самое худшее, даже не…
— Но я делал то же самое. — Он крепко сжал ее руку. — Когда ты сказала мне, что приехала на Карибы просто отдохнуть, я подумал, что ты просто решила подцепить богатого парня. Когда я увидел тебя с Фини, то поверил глазам, а не чувствам, предположив худшее. Милли… — даже в сумеречном свете она увидела в его глазах отчаяние, — можем мы начать все сначала?
Да, хотела закричать она. Да, это все, чего я хочу…
Но он же ничего не знает о Бенни. Что он скажет, когда выяснится, что она лишила его сына. Она должна рассказать. Сейчас. И после признания все станет ясно.
Она отчаянно боролась с приступом рыданий.
— Норман, — она умоляюще посмотрела на него, — я должна кое-что тебе сказать…
В этот миг кто-то зажег верхний свет, и Милдред сразу же зажмурилась. Кто бы это ни был, тупо подумала она, он пришел в самый неподходящий момент.
Она прикрыла лицо здоровой рукой, чтобы защититься от света и спрятать слезы. Милли услышала приближающиеся шаги — обычные шаги взрослого человека и мелкие шажки…
— Мамочка? — детские пальчики коснулись ее. — Мамочка? С тобой все в порядке?
Милдред почувствовала, как все внутри нее переворачивается. Бенни? Он здесь… в комнате… в той же самой, где и… его отец!
Голова закружилась, из ее горла вырвался хриплый стон, и она отняла руку от глаз.
Это действительно был Бенни. Он пришел с Розанной. Мальчик вскарабкался на кровать и крепко обнял Милдред за шею. Она почувствовала, как дрожит его маленькое тельце.
— Шш, — прошептала она, прижимая к себе сына и чувствуя, что он тоже плачет. — Успокойся, малыш, все в порядке. — Господи, как же сильно она его любит! И будет всегда любить… так же, как и его отца. — Все хорошо, дорогой, я больше не уйду. Обещаю.
Ей казалось, что ее измученное сердце рвется на куски. Если бы она только могла защитить Бенни…
Норман! Он видел Бенни и все понял — сомнений в этом нет и не может быть. Милдред ошарашенно
