— Ник заснул?
Дон не обратил на ее вопрос внимания.
— У тебя действительно очень красивые волосы. Вообще-то брюнетки не в моем вкусе, но…
— Твой вкус меня не интересует, — отчеканила Кора, ясно давая понять, что не желает поддерживать эту тему. Бросив последний взгляд на свое отражение, она направилась в гостиную. — Сначала я затоплю камин.
— Это сделаю я, — примирительно произнес Дон. — А ты отдохни.
Кора не стала спорить и с ногами забралась в уютное мягкое кресло. Оттуда она враждебно наблюдала за его действиями. Дон быстро разжег огонь и отряхнул ладони, прежде чем повернуться к ней.
— Не хочешь что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Но ты не стесняйся.
Дон отрицательно покачал головой.
— Ну… Ты хорошо провела время?
— Допустим.
Его глаза превратились в две узкие щелочки.
— Согласись, что ты не знала по-настоящему Аду и всю остальную компанию.
— Естественно. Ведь это были твои подружки. А кроме того, они слишком шумные, бесцеремонные.
— Они тоже сначала относились к тебе настороженно, но ты им сумела понравиться.
Слегка озадаченная его тоном, Кора пожала плечами:
— Вот уж не думала!
Дон почему-то не сводил с нее глаз. Но затем встряхнул волосами, словно отбрасывая прочь какие-то свои мысли, и девушка поняла, что, о чем бы он ни думал сейчас, с ней не поделится. Между тем Дон уселся в кресло напротив и, положив руки на колени, устремил на нее пристальный взгляд своих серых внимательных глаз.
— Я знаю, — наконец сказал он, — что ты просто боишься продать машину и вложить деньги в виноградники. Но уверяю тебя, каков бы ни был исход судебного разбирательства, ты не понесешь убытков. — Он наклонился вперед. — Ты мне веришь?
Кора задумалась, но только на секунду.
— Пока что ты мне не дал повода усомниться в твоей искренности.
— Отлично. Тогда вот мой план. Я попрошу своего адвоката составить контракт, который бы гарантировал тебе возвращение каждого вложенного доллара с прибылью в случае, если я выиграю дело.
— А если завещание признают недействительным, ты автоматически унаследуешь имение?
Дон был явно уверен в своей победе, но Кора не могла понять, на чем эта уверенность основана. И еще она чувствовала неприятную тяжесть на душе.
— Кора?
— Прости. — Девушка вышла из задумчивости. — А каков будет твой вклад в возрождение виноградников?
— Мои связи. Мой опыт. И мой усердный труд.
— Связи?
— Дорогая, я же здесь родился. Я знаю всех, кто в наших краях разводит виноград. Я уже договорился насчет прививочного материала. Его даже согласны предоставить нам в кредит.
— А твой опыт?
Дон сухо рассмеялся:
— Я начал работать на нашей плантации чуть ли не с двух лет, как только оказался в состоянии вырвать свой первый сорняк. К десяти годам я умел все — от подвязки лоз и хранения урожая до вождения трактора! А когда я учился в колледже, то все каникулы работал на земле…
— Но это же было давно! С тех пор и оборудование, и способы работы устарели!
— Последние несколько лет я занимался прививками новых сортов на старые лозы.
— Ты же говорил, что был «пляжным мальчиком»! — Кора в недоумении смотрела на него.
— Я пошутил.
— Ладно, это ничего не меняет. Все равно нужны деньги. Если бы ты думал о своем будущем, то не вернулся бы домой без цента в кармане.
Дон не обратил внимания на ее выпад.
— И потом, — продолжал он, — я сделаю все, чтобы восстановить былую славу нашей плантации. Я выпишу опытных рабочих и наберу подсобных из местных, а сам буду трудиться от зари до зари без выходных…
— Ты ничего не забыл? — холодно прервала его Кора. — Точнее никого?
Дон был так увлечен своими рассуждениями, что несколько секунд смотрел на нее непонимающим взглядом.
— Ты имеешь в виду Ника? — наконец спросил он. — Нет, дорогая, я про него не забыл.
— Но ты же божился, что ни за что не отдашь его в ясли, так кто же будет о нем заботиться, пока ты трудишься на плантации?
— Ты.
— Я?
— Малыш уже к тебе привык — разве сегодня на вечеринке ты не обратила внимания? Все хотели подержать его на руках, но он просился только к тебе. И еще ты говорила, что работу преподавателя найти будет трудно. Кстати, через два месяца летние каникулы, и, значит, сейчас твои шансы можно считать равными нулю… — Дон пренебрежительно пожал плечами в знак своей очевидной правоты.
Кора встала с кресла.
— Да, ты все просчитал, — протянула она, Дон тоже поднялся.
— Итак, — его глаза горели воодушевлением, — ты согласна?
Кора почувствовала себя очень неуютно.
— Я этого не говорила, — подняв голову, чтобы посмотреть в его глаза, с усилием произнесла она. — Но я обещаю хорошенько подумать.
— У нас не так много времени. Апрель — лучшее время для начала работ. Я чувствую себя в долгу перед бабушкой за все годы моего отсутствия. Мне кажется, что я просто обязан возродить виноградники… ради нее. И надо быть последним идиотом, чтобы не извлекать пользу из такого огромного поместья. Но для этого нам надо объединиться, понимаешь? «Объединиться…»
Это слово наэлектризовало пространство между ними.
— Я дам ответ завтра утром. — Кора с трудом сопротивлялась непонятной силе, толкавшей ее к Дону. — Сейчас я слишком устала.
Девушке безумно захотелось прикоснуться к нему, обнять за шею и притянуть его губы к своим. Внезапно она обнаружила, что пристально вглядывается в лицо Дона, в его зовущий, искушающий рот. Не сознавая себя, Кора провела по своим губам кончиком языка.
— Не дразни меня, — глухо произнес Дон. — Не надо… не смотри на меня так… пока сама не захочешь.
О, Кора прекрасно поняла, что он имел в виду! Но ни за что на свете она не ляжет в постель с этим человеком!
Залившись краской, девушка резко отвернулась и торопливо вышла.
Если она в конце концов и согласится на предложение Дона, то их единение будет исключительно деловым. Толкование этого слова в другом смысле не может привести ни к чему хорошему.
На следующее утро, когда Кора вошла на кухню, Дон заканчивал мыть посуду.
— Можешь налить себе кофейку, — небрежно бросил он.
Она заглянула в кофейник и с облегчением увидела, что он наполовину полон. Как хорошо, что на этот раз Дон о ней позаботился! Кора сразу налила чашку, бросила в нее сахар, размешала и отпила
