Последний раз я видел отца Молли, когда приезжал в Вашингтон утрясти некоторые служебные дела. Он уже несколько месяцев был директором Центрального разведывательного управления. Я как-то не находил подходящего предлога, чтобы позвонить ему из гостиницы «Джефферсон», где остановился. Возможно, мне отчасти льстило, что мой тесть занимает такой важный пост в этом почтенном учреждении. Играло ли какую-то роль мое самолюбие? Само собой разумеется. Мне хотелось погреться в отблесках чужой славы. Несомненно также, что я подумывал и о том, чтобы вернуться в ЦРУ с некоторой помпой, несмотря на то, что триумф-то не мой, а тестя. И я позвонил ему.
Хэл ответил, что ему было бы приятно встретиться со мной и позавтракать на скорую руку или выпить что-нибудь (он ревностно следил за своим здоровьем, спиртного в рот ни капли не брал, а под выпивкой подразумевал безалкогольное пиво или свой излюбленный фруктовый коктейль из клюквенного сока, сельтерской воды и лимона).
Он послал за мной машину с шофером, что вынудило меня изрядно струхнуть: а что, если какой- нибудь репортер из «Вашингтон пост» засечет, что Хэл злоупотребляет своим служебным положением? Дескать, вот и Харрисон Синклер, это живое воплощение честности и твердых моральных устоев, посылает за своим зятем правительственный лимузин, да еще за счет налогоплательщиков. И за кем? За тем, кто вполне в состоянии доехать и на такси. Я с ужасом представил себе, как завтра же на первой полосе газеты появится фотография, где видно, как я забираюсь в большой черный служебный лимузин.
В последний раз я выбирался из штаб-квартиры ЦРУ крадучись, тайком, зажав под мышкой картонную коробку, по всяким закоулкам дотащился до стоянки автомашин, стараясь избегать сослуживцев. Теперь же я возвращался в здание с парадного подъезда, как триумфатор. В вестибюле меня встретила Шейла Макадамс, симпатичная тридцатилетняя помощница шефа разведки по текущим вопросам, и провела в кабинет Хэла.
Пышущий здоровьем, он был весьма рад увидеться со мной, отчасти, как я почему-то подумал, чтобы похвалиться своими новыми служебными апартаментами. Завтракали мы в его небольшой персональной столовой; на ленч нам подали салат по-гречески и поджаренные хлебцы с баклажанами, а в высокие хрустальные стаканы налили клюквенный сок с сельтерской водой и лимонным соком.
Мы немного поболтали о том о сем, слегка коснувшись дел, которые привели меня в Вашингтон. Затем поговорили о тех переменах в ЦРУ, которые произошли в связи с распадом Советского Союза, и о том, какие планы строит Хэл, пока руководит разведкой. Посплетничали об общих знакомых, затронули и политические проблемы. В общем и целом, завтрак прошел в приятной обстановке.
И я никогда не забуду слова, которые он сказал на прощание. Когда мы шли к выходу, он положил мне руку на плечо и произнес:
– Я заметил, что мы никогда не говорили о том, что произошло тогда в Париже. – Я поглядел на него с недоумением. – То, что произошло с тобой, я хочу сказать…
– Да, а в чем дело? – все еще не понял я.
– Хочется все же когда-нибудь пообстоятельнее поговорить с тобой об этом. Мне есть, что сказать.
Мне как-то сразу стало не по себе:
– Ну давайте поговорим сейчас.
И с облегчением я услышал в ответ:
– Сейчас я не могу.
– Должно быть, у вас весь день забит до отказа…
– Да не в этом дело. Просто я не могу сейчас, скажу немного погодя.
Но потом мы уже не встретились.
Прилетев в аэропорт Клотен, мы взяли такси «мерседес» и доехали до центра Цюриха. Шофер нарочно прокатил нас по самым интересным и памятным местам. Мы проехали мимо огромного, недавно отремонтированного здания Центрального железнодорожного вокзала, объехали вокруг памятника Альфреду Эшеру, политическому деятелю XIX века, положившему начало Цюриху как современному банковскому центру.
Я заранее заказал номер в «Савой Бауэр ан вилль», старейшей гостинице города, в которой обычно останавливаются преуспевающие американские адвокаты и бизнесмены. В 1975 году гостиницу прекрасно отреставрировали, и она неплохо вписалась в ансамбль старых домов на площади Парадов, где до всего – рукой подать, а главное – близко до Банхофштрассе, на которой почти каждый дом – это банк.
Мы зарегистрировались у портье и поднялись в свой номер, он оказался очень приятным – кругом всякие медные ручки и инкрустированные деревянные панели, и при этом никаких штучек-дрючек под старину или, наоборот, под модерновый стиль.
Разместившись в номере, мы нехотя перекинулись впечатлениями. Молли опять предложила мне принять успокоительные таблетки, но я отказался. Тут я заметил, что она устала и хочет спать, да и сам чувствовал, что меня тоже клонит ко сну. Уснуть мне нужно было во что бы то ни стало, но сон никак не приходил. Все время кололо и щипало в руках, а в голове мелькали воспоминания о только что прошедших днях.
Где-то в одном из подземных хранилищ под Банхофштрассе, всего в нескольких ярдах от нашей гостиницы, таится ответ на вопрос, что же произошло с десятью миллиардами долларов золотом, вывезенными из бывшего Советского Союза, и почему так нелепо погиб Хэл Синклер. Не пройдет и несколько часов, как мы, вполне вероятно, значительно приблизимся к разгадке этой тайны. Неплохо, если бы это произошло уже на следующее утро.
На краю журнального столика, около настольной лампы, лежал свежий номер газеты «Интернэшнл геральд трибюн», оставленный специально для постояльцев гостиницы. Я взял газету и от нечего делать лениво глянул на первую страницу.
Над статьей на правой стороне была помещена фотография человека с очень знакомым лицом. Хотя я и не удивился, прочитав текст внизу, все равно его содержание показалось мне зловещим предвестником надвигающейся беды. Вот что там было написано:
Последнего шефа КГБ нашли убитым в Северной Италии
ОТ КРЕЙГА РИМЕРА, КОРРЕСПОНДЕНТА «ВАШИНГТОН ПОСТ»
РИМ. Владимир Орлов, последний руководитель советской разведслужбы КГБ, найден местной полицией убитым в своей резиденции в двадцати пяти километрах от Сиены. Ему исполнилось семьдесят два года.
В дипломатических кругах поговаривают, что господин Орлов скрывался в области Тоскана в Италии целых семь месяцев после побега из России.
Итальянские власти подтверждают, что господина Орлова убили в момент вооруженного нападения. Его убийцы не установлены, но полагают, что они принадлежат либо к его политическим противникам, либо к сицилийской мафии. По неподтвержденным данным, господин Орлов незадолго до убийства якобы был замешан в противоправных финансовых махинациях.
Российские правительственные круги отказались комментировать смерть господина Орлова. В официальном заявлении, сделанном сегодня утром в Вашингтоне назначенным на днях шефом ЦРУ Александром Траслоу, говорится: «Владимир Орлов руководил процессом ликвидации самого огромного советского аппарата подавления, за что мы все глубоко признательны ему. Мы скорбим в связи с его кончиной.»
Я присел на кровать, пульс застучал в голове, руках, ладонях. Рядом в статье говорилось о новом руководителе Германии. Заголовок гласил:
«Фогель раскрывает объятия Америке».
В статье сообщалось:
