– Прошу слова, – поднялся Лоренс Пламвелл, управляющий плантацией Кэрров.
– Вы не владеете плантацией, Лоренс, вы всего лишь управляющий.
– Дайте сказать! – крикнул Пламвелл так яростно, что Мантье притих. Пламвелл вышел на трибуну. – Вы все меня знаете. Я тридцать лет управлял плантацией, которой владели вначале Рэндольф старший, потом Рэндольф младший и его сын. Никого из них не осталось в живых. Теперь владельцем плантации должен стать я.
– На каком основании?! – крикнул Мантье. Зал зашумел.
– Выслушайте меня! – гремел Пламвелл. – Даже если Дерек Кэрр не погиб, все равно он останется служить в Военно-Космических Силах. Кто будет хозяйничать на плантации? Я спрашиваю вас: что такое плантация? Просто участок земли или добытые многолетним трудом знания о том, как вести хозяйство, как заставить землю плодоносить?
– Наследовать должны только родственники! – выкрикнули из зала.
– Земля должна принадлежать тем, кто на ней трудится! Два поколения рода Кэрров не занимались плантацией. Если Дерек Кэрр жив, почему его здесь нет?! Он обязан быть в этом зале! Я предлагаю такой закон: на планете Надежда право владеть землей имеет лишь тот, кто на ней живет, обрабатывает ее, сеет и убирает урожай. – Его речь заглушили яростные выкрики. Переждав бурю, Пламвелл докричал:
– Иначе со временем практически все население планеты будет состоять из наемных рабочих! Из батраков, клерков и учителей, которых вы так презираете!
Этот аргумент охладил пыл плантаторов. Воспользовавшись относительной тишиной, Пламвелл продолжил:
– Чем я отличаюсь от вас, плантаторов? Как и вы, я много лет руководил обширной плантацией. Я всю жизнь посвятил плантации Кэрров. Почему же ваши сыновья имеют право владеть землей, на которой они не работают и даже не живут, а я не имею права на землю, на которой протрудился всю жизнь?
Воцарилась долгая тишина. Первым опомнился Мантье:
– А знаете, он прав. Плантация это не только участок земли. И не только семья. Плантация это семья, работающая на своей земле. Если люди покидают плантацию, то они перестают быть плантаторами. – Мантье прошел к своему месту и сел.
– Я требую принять закон, – снова заговорил Пламвелл, – по которому владелец лишается плантации, если покинет ее. Я заслужил право на плантацию Кэрров многолетним трудом.
Встал Зак Хоупвелл, постучал председательским молотком, призывая к тишине, и объявил:
– Ставлю вопрос о плантации Кэрров на голосование. Никто не возражает?
– Я возражаю! – раздался голос из глубины зала. Только сейчас я обратил внимание на этого недавно вошедшего человека. Что-то в его облике мне показалось знакомым. Неужели это… Не может быть! Я невольно привстал, пытаясь разглядеть его получше.
– Плантация принадлежит мне! – уверенно сказал молодой парень в грязной изорванной униформе, шагая по длинному залу к трибуне.
– Кто вы, сэр? – спросил Зак Хоупвелл, прищурившись.
– Я Дерек Энтони Кэрр, внук Рэндольфа старшего, сын Рэндольфа младшего, владельца плантации Кэрров. Я обязуюсь жить и работать на этой плантации, сеять и пожинать плоды! – Гробовая тишина. – Не помните меня? Я покинул эту планету в ранней юности, но теперь вернулся к своей земле.
– Я знаю его! – прохрипел я.
– Вы?! Это вы, капитан? Жив! – Он подбежал ко мне, мы обнялись.
– Дерек… Где тебя носило?
– Наш отделяемый отсек приземлился километров за двести отсюда. У нас не было рации, мы продирались сквозь лес.
– Сколько выжило?
– Пятеро. Джессен, наш повар, умер в первый же день. Мы добрались до Сентралтауна всего пару часов назад и случайно узнали, что правительство собралось здесь. Чтоб успеть, мне пришлось временно конфисковать чью-то машину.
Зак тактично покашлял. До меня вдруг дошло, в зале стоит мертвая тишина, все прислушиваются к нашему с Дереком разговору.
– Мистер Пламвелл, – сказал Зак, – вопрос о плантации Кэрров откладывается. Объявляю перерыв на пятнадцать минут. – Удар председательского молотка.
Дерек принимал поздравления плантаторов. Я обнял Анни.
– Помнишь его, лапочка? Он летел с нами на «Порции».
– Этот гардемарин? Конечно, помню, – заулыбалась Анни. – Он был твоим дружком.
Дерек радостно улыбался, пожимал руки, не подозревая о моих коварных намерениях. Бедняга! Я протиснулся к нему сквозь толпу.
– Мистер Кэрр, можно вас на пару слов?
– Конечно.
– Пошли выйдем.
Уязвленный моим грубым тоном, но все еще улыбаясь, он пошел за мной к выходу.
– Как я рад, что ты выжил, – возбужденно заговорил он, как только за нами закрылась дверь.
