– На корабле, дорогая. Летим домой.
– В Сентралтаун?
– Садись, – показал я на соседний стул. – Мы летим к Земле.
– В Нью-Йорк? Ты меня бросишь к беспризорникам?
– Нет, вначале мы будем жить в Лунаполисе, а потом направимся туда, куда меня пошлет Адмиралтейство. – Меня, конечно, отдадут под суд. Что тогда будет с Анни? Получит ли вдова повешенного капитана пенсию? Вряд ли.
– За нами гонятся рыбы?
– Нет. Рыб больше нет. – Я начал гладить ее руку, но она отдернула ее.
– Ты бросишь меня! Отправишь обратно в Нью-Йорк!
Как жаль, что я не нашел в Сентралтауне надругавшихся над ней подонков! Черт возьми, я еще встречусь с ними в аду. Возможно, тогда я с ними поквитаюсь.
– Я так боялась за тебя, когда ты был на станции. Берзель плакал. И даже Джеренс, – рассказывала Анни. Процедура закончилась.
– Пошли, дорогая, в нашу каюту.
– Нет! – испуганно отстранилась она. – Я буду здесь! Ты хочешь вернуть меня к беспризорникам. – Она вбежала в соседнюю комнату, захлопнула за собой дверь.
– Позаботьтесь о ней, – тихо сказал я цоктору Заресу.
– Разумеется. – Несмотря на презрение ко мне, в его интонации как будто проступило сострадание.
В офицерской столовой я нашел пакетик супа и немного кофе на дне кофейника, сел за столик в углу.
После завтрака просмотрел список пассажиров и расписание дежурств экипажа. Не считая офицеров, экипаж «Виктории» состоял всего из восемнадцати человек, а пассажиров было сорок два человека плюс Анни и Дже-ренс Бранстэд, которого подселили в каюту к Сулиману Раджни, чиновнику, возвращающемуся с планеты Калла. Кстати, чиновников среди пассажиров было большинство, многие летели с женами и маленькими детьми. Ровесников Джеренса не было. Может быть, Хармон знает, что его сын летит к Земле, если Стейнер или Уильям успели сообщить об этом в Сентралтаун. Затем я направился к эконому Резику.
– Сэр, я бы хотел поговорить о капитанском столе, – неуверенно промямлил он.
– Слушаю.
– Хотите ли вы сидеть с людьми, которых пригласил капитан Хольцер, или назначите других?
– Нет, пусть все останется по-прежнему. – На этом я закончил разговор и вышел из его кабинета.
Когда-то я шел по этим коридорам в сопровождении капитана Мартеса, гордого тем, что я посетил его корабль, а теперь плелся мимо инженерного отделения, гидропоники и казармы в одиночестве.
Надо было организовать заупокойную службу в память геройски погибшего Вакс. Я мучительно раздумывал, кому поручить поминальную речь. Сам я, разумеется, не имел на нее морального права. Осмелься я на такую дерзость, меня убили бы на месте.
Потом я зашел к Джеренсу. Он оказался в каюте один.
– А где ваш сосед по каюте? – спросил я, просто чтобы завязать разговор.
– Мистер Раджни? Пошел в комнату отдыха. Наверно, жалуется сейчас на меня другим пассажирам. – Джеренс смутился и уставился в пол.
– Какие у него к тебе претензии?
– Я ему мешаю на каждом шагу, все делаю не так. Например, храплю ночью. Мистер Сифорт, я не могу жить с этим человеком в одной каюте!
Я усмехнулся. Пожил бы Джеренс с недельку в гардемаринской! После этого двухместная каюта показалась бы ему раем.
– Ладно, подумаю и попробую тебе помочь. А что ты взял с собой? – показал я на рюкзак.
– В основном одежду. Всякую мелочь, кассеты с моей любимой музыкой. А мистер Раджни сказал, что выбросит их на помойку, если я еще раз включу свою «мозгодробилку». Мистер Сифорт, я здесь никого не знаю, кроме вас, мистера Тамарова и мистера Толливера, который меня не переваривает.
– Так заведи себе новых друзей. – Кто я ему, нянька, что ли?! Этого я его папаше не обещал.
Раздраженный непутевым мальчишкой, я пошел на капитанский мостик. Там дежурила Сандра Аркин. При моем появлении она, как положено, встала, отдала честь. Козырнув в ответ, я занял свое место, впал в задумчивость. Мысли закрутились вокруг гардемаринов, свернули к отношениям с Толливером. Надо восстановить ему лейтенантское звание. Но он все равно уже потерял лейтенантский стаж.
– Розетта, покажи личный файл мистера Толливера, – приказал я бортовому компьютеру.
– Личные дела экипажа являются секретной информацией. Назовите себя, – ответил холодный женский голос без интонаций.
– Капитан Николас Эвин Сифорт, командир «Виктории». – Я набрал на клавиатуре свой личный код. Розетта молчала. – Почему она молчит?
– Не знаю, сэр, – ответила Аркин, поджав губы. – Об этом надо спросить у Джефа, он лучше разбирается в компьютерах.
