– Он оказался трусом?
Я отворачивался, но журналисты наседали, не выпуская из окружения. Сенатор Боланд наблюдал за моими мучениями с веселым любопытством.
– Причер хороший офицер! – крикнул я. – Он не трус! Он просто не ожидал нападения рыб! Любой из вас на его месте испугался бы!
– Если он не трус, тогда почему вы его отстранили?
– Вурдалаки! Капитан Причер болен, а вы над ним смеетесь! Вас пригласили на церемонию, чтобы вы рассказали людям о новом корабле! Вот и спрашивайте о «Веллингтоне»!
– Мы должны сообщать обо всем! Если они раструбят о сумасшествии Причера, его карьере конец. Что делать?
– Хватит о Причере! – рявкнул я. – Спрашивайте обо мне. Если вы забудете историю с Причером, я буду отвечать на ваши вопросы сколько угодно, всю дорогу до Лунаполиса.
Я подошел к столу, налил себе чашку кофе, развернул стул к журналистам, сел. Допрос начался.
– Расскажите, что происходило на капитанском мостике?.
– Я помогал капитану Причеру вести бой. Мы победили рыб вместе, – ответил я.
– Поделитесь впечатлениями о рыбах, вам ведь приходилось сталкиваться с ними неоднократно.
– Рыбы… – Проклятый вопрос. Но ничего не поделаешь, теперь придется рассказывать. – Это очень серьезная угроза человечеству. Мне в их поведении непонятно следующее…
Церемония приемки «Веллингтона» прошла тускло, о праздничном настроении не могло быть и речи. Радовало одно: нападение рыб развеяло у человечества все сомнения в том, что такие линкоры, как «Веллингтон», необходимы. Замгенсек Франджи заявил это журналистам со всей прямотой и в самых недвусмысленных выражениях.
Отзвучали формальные тосты, церемония закончилась. Я отвел Адама и кадетов в гостиную. К этому времени брешь в корпусе корабля была заделана, пострадавшие помещения – обеззаражены. Во избежание риска распространения опасных вирусов тела трех погибших солдат выбросили в открытый космос, всем гостям и экипажу сделали инъекции. После эпидемии, скосившей десятки людей на «Порции», меры принимались самые суровые.
В гостиной кадеты сгрудились у буфета, наваливая на свои тарелки лакомства. Ко мне подошел Франджи.
– Знаете, мистер Сифорт, – начал он, – я не силен в вопросах тактики и стратегии, поэтому хотел бы узнать ваше мнение. Взять, к примеру, эту церемонию. Не кажется ли вам, что мы напрасно оторвали от дел высших офицеров, оголив штабы флота в столь тревожное время?
– Видите ли, мне не хотелось бы…
– Это между нами, капитан, не бойтесь говорить начистоту.
Стоит ли с ним откровенничать? Сказать, что толку от адмирала Дагани в Лунаполисе все равно нет? Ведь Дагани никудышный стратег, что он и доказал сегодня, отказавшись командовать «Веллингтоном». А как капитан Пример умудрился пройти психологические тесты? Может быть, он, как и Серенко, родственник некой большой шишки? Хотя психотесты и действительность – разные вещи. Помнится, на «Дерзком» я тоже чуть не спятил, когда над нами нависли тучи рыб. Можно ли объяснить все это политику?
– Видите ли, сэр, я всего лишь начальник Академии… – Я поймал на себе тревожный взгляд Дагани. Заметив это, адмирал мгновенно отвел глаза в сторону. Из-за таких вот политиканов флот несет лишние потери. – Знаете, сэр, всего не предусмотришь. До сих пор в Солнечной системе побывали только три рыбины. Кто мог предугадать момент, когда прилетят другие? Правда, можно было предвидеть… – Я прикусил язык, но поздно.
– Что? – спросил Франджи. Пришлось сознаваться:
– Можно было предвидеть, что рыб приманят волны сверхсветового двигателя. Не надо было включать его. Сегодня мы получили еще одно доказательство, что рыбы летят на N-волны, как мотыльки на огонь. Надеюсь, теперь политика флота изменится.
Поблагодарив меня за спасение «Веллингтона», Франджи отошел. Через несколько секунд его место занял сенатор Ричард Боланд.
– Мистер Сифорт, после того памятного телефонного разговора о Роберте я ни разу не требовал для него поблажек, не жаловался в Адмиралтейство. Но сейчас, когда он всего в нескольких метрах от нас… Не сочтите это давлением, я всего лишь прошу. Разрешите мне поговорить со своим сыном.
– Пожалуйста, говорите, сколько пожелаете. Сегодня был нелегкий день для всех нас и для него тоже.
– Благодарю! – расчувствовался сенатор.
– Не буду стеснять вас своим присутствием. – Я направился к двери.
– Нет, что вы! – остановил меня Боланд. – После такого трудного дня вам надо выпить и хорошо закусить!
Оставайтесь здесь, а мы с Робертом поговорим в коридоре.
– Спасибо. – Я подозвал Адама Тенера и приказал ему отпустить кадета Роберта Боланда к отцу.
Спустя пару часов «Веллингтон» причалил к «Порту Земли», где я позволил журналистам задать мне еще несколько вопросов. В Девон мы прибыли ранним утром. Я отпустил уставших кадетов в казарму. Адам провожал меня до офицерских квартир.
– Знаете, сэр, – замямлил он, – мы слушали ваши команды с мостика… во время боя…
– И что дальше? – устало спросил я. Гневаться на бестолкового гардемарина не было сил.
