детей.
Вот почему меня мучит вопрос:
Боже мой, зачем Ты оставил меня?
Послесловие
Так заканчивается автобиография моего друга и наставника, капитана Николаса Эвина Сифорта. Никаких других записей, кроме этих пронзительно честных страниц, он не оставил.
История отнеслась к нему благосклоннее, чем он сам. После десяти лет тихой жизни в монастыре, уступив настоятельным просьбам старых друзей, мистер Сифорт вернулся в мир и окунулся в политику.
Организация сенатора Боланда выдвинула его кандидатом в сенат ООН, и на выборах Сифорт одержал блестящую победу. Голосов против него практически не было. Вознесшись на политический Олимп, он сразу зарекомендовал себя беспристрастным, кристально честным человеком, не подверженным никакому давлению. Одиночество, мучившее его после развода с Анни Уэллс Сифорт, впоследствии Анни Босс, счастливо завершилось свадьбой с Арлиной Сандерс в большом зале здания ООН.
Большинство биографов недооценивают благотворного влияния аббата Райсона на израненную душу бывшего капитана. Одному Господу Богу известно, как ему удалось примирить Ника Сифорта с его прошлым. Мне же известно доподлинно, что с тех пор Ник не выносит даже самой малейшей лжи, в какие бы одежды та ни рядилась.
Разумеется, такой бескомпромиссный человек не каждому по душе, поэтому друзей у него немного, зато те, что есть, весьма достойные и почтенные люди.
За годы пребывания на высоком посту Генерального секретаря ООН мистер Сифорт всячески поддерживал строительство Военно-Космического Флота, основательно потрепанного в войнах с рыбами, но в то же время решительно боролся с процветавшими в его рядах кумовством и семейственностью. С тех пор на флоте по служебной лестнице быстро продвигаются только лучшие, талантливые офицеры вне зависимости от их связей и происхождения.
Нечистоплотные приемчики традиционной политики чужды Николасу Сифорту. Он не признает дипломатической лжи, уклончивых ответов, хитрых уверток и отговорок. Когда из-за халатности некоторых головотяпов в Лондонском порту случилась авария, раздутая журналистами до размеров вселенского скандала, мистер Сифорт мог легко отмежеваться от этой пустячной истории, но отказался снять с себя ответственность за своих подчиненных, в результате чего правительство вынуждено было уйти в отставку, а честное имя Сифорта нешадно полоскалось охочими до жареного газетчиками. Будь Ник менее самокритичен, его администрация легко продержалась бы до марта 2224 года и на выборах одержала победу.
По прошествии некоторого времени сенат ООН оценил достойный поступок Сифорта и провозгласил его эталоном честности и благородства. Журналисты снова поют ему дифирамбы, а сенаторы непрерывно звонят с просьбами вернуться. Однако, зная его ранимость, нелюбовь к политике и потребность в уединении, я берусь предсказать, что общественной деятельностью Ник уже не займется.
Теперь уже трудно представить себе весь ужас тех страшных времен, когда космические чудища беспрепятственно блуждали по всей Вселенной, терроризировали все населенные планеты и даже Землю, колыбель человечества. В наши дни Солнечная система окружена автоматическими станциями-ловушками, начиненными ядерными зарядами и генераторами N-волн. Возможно, угроза уже миновала, но флот не теряет бдительности, и станции-ловушки, придуманные Ником Сифортом, надежно охраняют наш покой.
Изредка, когда дела заставляли меня совершать дальний перелет с Надежды на Землю, мы с Ником встречались, поминали погибших друзей, перемывали косточки выжившим и вспоминали времена невинной молодости. В одну из таких встреч капитан Сифорт признался мне, что высокая должность и всеобщий почет не особенно его радуют, а самые лучшие дни его жизни прошли на «Гибернии», когда он был старшим гардемарином, в нашем первом полете к звездам, когда он был полон юношеских надежд и мечтаний.
