– Нет; ничего. Что поделаешь, если он… – Она выпустила длинный залп ругательств, от которых и у мужика завяли бы уши. Я выслушал с интересом. Не слышал ничего подобного с тех пор, как был гардемарином и капитан «Сарнии» споткнулся о кота, которого контрабандой пронес на корабль матрос Ид.
– Прошу прощения, – извинилась она. Подавив зевок, я взглянул на часы. Шесть утра. Хорошо бы иметь часок в запасе, но…
– Светает. Пора отправляться за ними следом. Она отодвинула занавеску и выглянула в окно.
– Ты имеешь хоть какое-то представление, где живет этот Чанг?
– Нет. Вы звонили Нику?
– Его телефон отключен.
– Значит, нужно ждать.
– Сколько?
Помолчав, она добавила:
– Возможно, его уже тоже нет в живых, э… то есть… его нет в живых. – И прикусила губу. – Роб, я больше не могу ждать. Нужно звонить генсеку.
– Вы же знаете, что думает по этому поводу капитан…
– А ты знаешь, что думаю я? Что чувствую я? Ф.Т. мой ребенок. Я не могу бросить его на произвол судьбы. Действуй. Звони.
У меня сильно забилось сердце.
– Как скажете.
Захват улиц расчистит отцу дорогу к заветному креслу, а там, глядишь, последует и моя предвыборная кампания. Но какую цену заплатит за это Арлина, когда узнает капитан?
Хуже того – какую цену заплачу я? Навсегда лишусь дружбы Ника Сифорта.
Возможно, как опасается Арлина, капитана уже убили. При мысли об этом мне стало легче не думать о предательстве.
– Позвольте мне одеться, и мы пойдем позавтракаем. Сейчас слишком рано и не удастся дозвониться до тех, кто действительно имеет вес.
– Мне кусок в горло не лезет.
– Ты должна заставить себя.
Я проводил ее до дверей, словно заботливый дядюшка.
Бесполезно звонить генсеку напрямую. Иначе он будет держаться доброжелательно, но уклончиво. Никто не дергает со всей силы за струны влияния; здесь нужно убеждать и уговаривать, чтобы они зазвучали в гармонии с инструментом.
При активном содействии Вана мы начали обзванивать нужных людей, подбираясь все ближе к Ротонде, чтобы подготовить советников генсека к личному звонку Арлины.
С правилами этой игры я был прекрасно знаком и отработал их до совершенства.
Несмотря на то что мы были политическими противниками, порой и супранационалисты, и земельщики, контролировавшие Генеральную Ассамблею, прибегали к помощи друг друга. А еще я знал, что если мы сможем убедить генсека начать действовать, от расчистки улиц выиграют все избиратели. Трущобники к таковым не относились.
Утро еще не кончилось, а все было готово. Настало время напрямую заручиться одобрением генсека. Арлина начала набирать номер, а я наблюдал, сидя на диванчике в ее номере. Я натаскал ее как мог. Ей удалось передать свое нетерпение без особых трудностей.
– Мистер Кан, если он жив, мы должны отыскать его… их обоих.
Она выслушала ответ.
– Не знаю. Он собирался зайти в магазин старого торговца, но вряд ли задержался там надолго. Роберт, где ты их высадил?
– В двух кварталах к югу от «Шератона».
Она сказала Кану:
– Они осмотрят этот участок, поэтому вам следует начать с другого места… Если послать полицию на время, пока идет мобилизация военных. – Пауза. – Нет, больше всего я беспокоюсь за Филипа. Ему только двенадцать, а мальчику, за которым он последовал, пятнадцать. Ник отправился на улицы с Адамом Тенером – своим адъютантом. У Адама есть лазер.
Арлина нахмурилась:
– Безусловно, он имеет лицензию!
Она прикрыла рукой микрофон:
– Ну и вопрос!
Пауза.
– Нет, я не прошу вас расчистить весь город…
Меня передернуло.
