– Они не позволят вам. Там назревает полномасштабное военное наступление.
– Я иду за моим сыном – Как будто он не слышал, что я говорил. Его палец указывал на меня, предупреждая, – Господь Бог поможет тебе или Ричарду, если вы попытаетесь меня остановить.
Я улыбнулся, чтобы разрядить обстановку:
– Это – угроза?
– Да.
Я сглотнул. В пору его политической деятельности капитан умел приводить убедительные аргументы. Редко, пожалуй, никогда я не слышал, чтобы он угрожал оппоненту. Вот кем я стал – врагом? С приступом сожаления я вспомнил мои дни в Академии.
– Прими меры, Робби. – Его пальцы барабанили по спинке стула, а глаза словно хотели прожечь меня насквозь.
– Обещаю подумать над тем, что можно сделать. – Я охотно покинул кабинет.
Мы сами выбираем наши пути. Его путь без труда мог привести к смерти. Если так, Ник Сифорт стал бы мучеником. Это было не то, что я хотел, но мы могли бы жить с этим и дальше. Бывший Генеральный секретарь все еще имел вес. Что касается предмета спора, его позиция непосредственно мешала отцу.
Рубен ушел, ему необходимо было поспать. Я передал требования капитана майору Грувсу.
Он покачал головой:
– Невозможно.
– Тогда сделайте это возможным. Он – человек, который может причинить нам много вреда.
– Нам? Вы вовлекаете меня в ваши политические интриги? – Губы майора презрительно скривились.
– Вы потеряли друга на Четырнадцатом посту. Разве вы не хотите отомстить за него? Что, если капитан публично выступит против нас и Кан отзовет войска?
– Нам поручено. Нет выхода, Кан был бы…
– Вы уверены?
Долгое мгновение мы смотрели друг другу прямо в глаза. Наконец он отвел взгляд.
– Я не выделю ему солдат для сумасбродной дурацкой погони. Если он пострадает, это его личное дело.
– Согласен. Он понимает.
Несколько минут спустя мы стояли в шаге от башни. Моя совесть была неспокойна, я снова обратился к капитану:
– Вы уверены, сэр? Вы действительно ничего не сможете сделать.
Он пожал плечами:
– Может, вы и правы, но Ф.Т. на улице. Это мой последний шанс; мне пришлось дать взятку водителю вертолета, чтобы добраться сюда. Арлина, она… обезумела от горя.
– Мне жаль.
– Я не знаю, что произойдет с нами потом, – печально произнес он, нетерпеливо расхаживая взад- вперед, пока солдаты занимались дверью. – Мы едва разговариваем друг с другом.
– И все же я удивлен, что она не с вами.
– Я ей не позволил; если Ф.Т. выживет, ему будет нужен один из нас, живой. Но так или иначе, она может без труда оказаться на улице.
– Иисус!
– Не богохульствуй. Солдаты, отойдите, я прожгу лазером проклятую дверь. – Он вытащил свой пистолет.
– Замок заблокирован, сэр. – Солдат стоял в стороне, считая, что его задача выполнена. – Мы снова заблокируем его, когда вы выйдите. Майор приказал группе оставаться здесь, пока вы не вернетесь, или…
– Да, или. – Коротко кивнув, капитан толчком распахнул дверь, посмотрел в обоих направлениях и ушел.
На экране Рекс Физер гримасничал:
– Здесь будет жарко от кровоточащих сердец.
Пятнадцать секунд спустя адмирал Торн согласился:
– Да будет так.
Проклятые задержки сообщений из Лунаполиса были неизбежны, но доводили меня до отчаянья.
– До последней точки. – Мэрион Лисон, политический советник Генерального секретаря Кана, заменяла его, в то время как он притворялся, что занят в Лондоне. По крайней мере, она была действительно в комнате, а не предоставила вместо своей персоны еще одно электронное изображение. Лисон добавила:
– Поскольку мы продемонстрировали, что сделали все возможное, чтобы добиться мирного разрешения.
