Наконец генерал Рубен сообщил о появлении нижнего делегата.
Пауза сменилась пробежавшей по толпе журналистов волне шепота, перешедшей затем в настоящий шквал выкрикиваемых вопросов и требований. Старик прошел мимо них шаркая, его рваное пальто было застегнуто на все пуговицы, как будто он приготовился защищаться. Когда его глаза встретились с моими, он неожиданно для меня кивнул.
Я едва ли не открыл рот от изумления. Это был тот самый старик, который прилетел к площади с капитаном. Тот, кто сопровождал нас вниз в сабвей. Господин… Я обратился к своей памяти, и она не подвела меня: Чанг.
После того как журналисты уехали, совещание приобрело ожесточенный характер.
Мы атаковали старика презрением, лестью, горячей дискуссией, объективными фактами неизбежного поражения нижних. Он сидел словно каменное изваяние.
Наконец Мэрион Лисон подняла руку, призывая к тишине. Она произнесла медленно, с излишне подчеркнутой дикцией.
– Вы понимаете, о чем мы говорили?
Чанг зашевелился.
– Да, я понимаю. Вы думаете, что выиграли, тогда нет надобности говорить о моих людях, умирающих от нехватки воды. Нет надобности предлагать торговаться, как предложил старик с рыжими волосами.
Рубен разозлился:
– Это была ваша идея. Я только…
– Зачем беспокоиться, если вы уже владеете миром? – Старый обитатель улицы наклонился, медленно плюнул на пол. Мэрион Лисон сморщила нос.
На экране Рекс Физер резко выкрикнул, желая привлечь к себе внимание:
– Это – не по существу. Вы сдадитесь сейчас и тем самым сохраните свои жизни?
– В обмен на водный завод? Да или нет?
Все взгляды были обращены на Мэрион.
– Правительство, – сказала она, – рассмотрит это. После.
Чанг изучал ее с чем-то вроде замешательства в глазах.
– Спите ночью, не так ли? Чувствуете себя хорошо, несмотря на то, что делаете?
Раздался тихий звонок. Я посмотрел на пульт, но звук исходил от Чанга. Он сунул руку в карман пальто и, вытащив оттуда телефон, включил его.
– Не могу говорить сейчас, – сказал он. – Совещание.
Генерал Рубен сделал предупреждающий жест:
– Нет, мы предоставим вам возможность уединиться. Сообщите им, чтобы подождали минуту. – Он наклонился к уху помощника, который затем сопроводил Чанга в другую комнату.
Едва дверь закрылась, Рубен бросился к пульту:
– Сейчас!
– Что происходит? – спросил я.
– Мы прослушивали его телефонные разговоры с прошлого вечера. Он говорил с каким-то мальчишкой, используя кодирование, наши люди не смогли расшифровать. Слушайте!
Он включил пульт, и мы услышали в динамиках голос помощника Рубена:
– Отправитель под землей, сэр. Мы транслируем его для определения местоположения.
– Хорошо. Спокойно.
Тяжелое дыхание, затем сморкающийся голос Чанга:
– Да-х-а?
– Господин Чанг, это Филип. – Голос мальчика был печален.
Моя челюсть отвисла. Я быстро огляделся вокруг, чтобы узнать, поняли ли другие, кто говорил.
– Чако, та не должен.
– Они, наверное, слушают нас, так что это и для их ушей тоже. Они запустили ядовитый газ в туннели сабов на севере Девяносто шестой. Нижние внутри мертвы. Тысячи.
– О господи! – Чанг тяжело дышал.
– Сообщите властям, что они убили господина Тенера. Он спустился вниз, пытаясь предупредить их. Я видел его тело.
– Чако…
– Меня зовут Филип. И мне уже все равно. Я в пути, скоро увижу моего друга. Я не знаю, когда скажу ему об этом. Лицо господина Тенера было фиолетовым. Я заметил его только потому, что его одежда очень отличалась от одежды остальных убитых. Кровь лилась из его носа и рта и закрыла его лицо. – Мальчик замолчал, потом продолжил:
– Честно говоря, я сказал бы, что он умер в агонии.
