– Да… – Я старался вспомнить слова. – Он сказал, что не может взять на себя ответственность за прекращение лазерного огня.
– И я дал ему понять, что взял бы ее сам.
– Как? Без «Галактики» что ты мог бы…
– Вот что я сказал ему: мною будет захвачен какой бы то ни был корабль, на борт которого я взойду. Он предупредил меня, что это было бы преступлением, наказуемым смертной казнью.
Я затаил дыхание. Не могу этого допустить…
– Мы были очень близки, когда были юношами.
– И таким образом он…
– Отдал мне «Галактику», очень хорошо зная, что я был старше бедного Флореса.
– Но…
Он наклонился вперед, ко мне:
– Бедный Джефф хочет быть циником, оппортунистом, но не может удержать себя от совершения правильных и справедливых поступков. Ф.Т., ты не должен никогда говорить об этом. Ничего из этого когда-либо не было сказано; это осталось внутри наших сердец.
– Клянусь, отец. – Я гордо выпятил грудь. Он жестом изобразил так, как будто взъерошил мои волосы через шлем.
– Видишь ли…
– Ник? Капитан Сифорт? – раздался голос Торна.
– Да, адмирал?
– Со мной только что разговаривал сам Генеральный секретарь, требуя от меня гарантии того, что лазеры не прекратят огонь, когда ты пересечешь их путь.
– Ясно.
Его голос был печален.
– Я дал ему их.
– Понимаю. – Это было своего рода разрешение.
– Вот ответ на мою настоятельную рекомендацию – уступить и остановить проклятые лазеры. Он сказал, открываю кавычки: «Авторитет, престиж целой Организации Объединенных Наций – под угрозой!» – закрываю кавычки.
– Я предполагаю, что это так.
– Я не хочу твоей смерти! – Это прозвучало как просьба.
– Спасибо.
– Я твой начальник и приказываю развернуться.
– Я отказываюсь.
– Ник, это – преступление, за которое вешают! Я приказываю тебе сложить с себя полномочия.
– Я отказываюсь.
Тон Торна был суровым:
– Я попросил Кана, чтобы он поговорил с вами снова; он категорически отказался. Старый город должен быть очищен; амнистия не обсуждается; ты душевно болен, и твое самоубийство будут считать трагедией, хотя неизбежной, и т. д. Я ничего не могу сделать. Ты понимаешь, что я не стану прекращать огонь, если он этого не прикажет?
– Ты ясно дал понять, если…
Голос Торна стал еще более официальным:
– От имени Адмиралтейства я приказываю, умоляю тебя – прерви вашу миссию. Ты сделал выбор. Заканчиваю связь, Эд только что передал мне список дел в порядке первоочередности.
– Жаль, Джефф. Заканчиваю передачу. – Отец слегка толкнул меня локтем, я застучал по клавишам. – Ему так тяжело и трудно дается все это. Несчастный человек.
– Несчастный? – Я ткнул пальцем в медленно приближавшуюся станцию. – Он уничтожит тебя.
– Он позволит мне быть уничтоженным. Это не совсем…
Наш иллюминатор осветился яркой вспышкой света. Я вздрогнул, ожидая вслед за ней обжигающей теплоты.
– Это – те глупые журналисты и их камеры. Пригнись.
Мое сердце сильно стучало в груди, я задыхался.
– Я думал…
– Давай послушаем новости.
Разумеется, это была неуклюжая попытка переключить мое внимание, но тем не менее я был ему за это благодарен.
