занять Валера.
– Вы на месте, господин Генеральный секретарь? Я подскочил на стуле:
– Да.
– Прошу прощения, но ситуация осложнилась… Люди Валера требуют ваш офис. Я тяну резину. Видеть вас не могу. Только аудиосвязь.
– Дерек!
Он подошел с голографокамерой.
– Позвольте-ка мне, сэр, – отстранил Дерека Бевин. Мальчик защелкал клавишами. Через мгновение установилась полная видеосвязь.
– Сэр, Валера в эфире! – сказал Джеренс.
– Можем мы его отключить?
– Сомневаюсь, что работники сети нам это позволят. Я вскипел от ярости:
– Сразу, как только он закончит!
– Хорошо.
Валера напыщенно разглагольствовал о моей трагической гибели и о том, что надо предотвратить подобное в будущем. О моем не правильном идеализме.
Он возносил хвалы патриотизму Флота. Я не переставая ругался, пока не подошла Арлина и не взяла меня за руку.
Сенат и Ассамблея заседали как раз в тот момент, когда Валера говорил. Через несколько мгновений они смогут, голос за голосом, навсегда похоронить экологические законы. А потом Валера благополучно продолжит свое выступление.
Он не оставлял мне времени для раздумий. До того как я успею воззвать к общественному мнению, все будет потеряно.
Экран погас.
Сбитый с толку, я забыл, о чем хотел сказать.
– Сейчас, господин Генеральный секретарь. Вы будете в эфире через три… две…
Я пригладил волосы, поправил галстук.
– Один… Давайте!
– Я – Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Сифорт. Я не был ранен во время варварской атаки, которая разрушила мой дом. Я обращаюсь к вам сегодня из надежного места, которое не будет раскрыто, и призываю верные Объединенным Нациям силы подавить восстание капитана Улисса Стангера с корабля «Галактика».
Этого было недостаточно, и я понимал это. Через несколько мгновений, отрекшись от нашего законодательства, Сенат и Ассамблея признают правомочность государственного переворота Стангера.
Оставалось только немыслимое.
Да будет так.
– Руководствуясь Уставом Объединенных Наций, Божьей милостью, я объявляю военное положение. Действие Устава ООН повсюду на Земле, в Лунаполисе, на околоземной станции и всех колониях Солнечной системы, космических кораблях и станциях приостанавливается.
Мои слова разносились по тишине клиники.
– Сенат и Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций распускаются. Все указы, распоряжения, законы и декреты, изданные с этого времени, я объявляю не имеющими юридической силы. С этого момента я, Николас Эвин Сифорт, беру на себя всю полноту власти на Земле и в других мирах.
Часть третья
Октябрь, год 2241-й от рождества Христова
17
Чисно Валера был неуловим.
Дерек занялся клиникой. Будучи по натуре властным человеком, он подчинил себе администратора и отменил все его распоряжения. Сотрудники, которые не знали о моем присутствии в клинике – то есть большинство, – были отправлены по домам. Бевина с Ансельмом Дерек поставил у наружного входа, вооружив их моим горячо любимым лазером. Другой такой же оставался у Арлины.
Это являлось временной мерой. Мне требовалось найти надежный кров. Еще важнее было отыскать союзников. Несмотря на мои бравые речи, я не решался показаться на публике, и под моим началом не было никаких воинских подразделений.
Бранстэд вышел на связь через полчаса после моего появления в эфире.
– Сэр, тут… трудности. Подразделения ВВС ООН бродят по холлу. Никто не знает, кому доверять. Или кто ими командует.
– А где Валера?
Минули секунды, пока мои слова долетели до Земли и вернулся его ответ.
– На Ассамблее. Они организовали там свой штаб.
