мог тебе об этом рассказать. И только ты мог рассказать Лилиан правду о Скарде. А услышав ее, Лилиан тут же написала ему в Тронхейм гневное сообщение. А он, получив это сообщение, тут же рванул в Хамар.
— Ты неплохо потрудился, Валманн.
— Элементарно, милый Энг. Видимо, ему очень хотелось заполучить ее. Насколько далеко зашли их отношения?
— Вот что я тебе скажу: этот тип — совершенно неуправляемый! — Теперь Энг, не мигая, смотрел прямо в глаза Валманну. — Я видел, как он действует. Словно акула в теплой заводи. Он следит за всеми женщинами сразу. Быстрый, как пропеллер. Лолита рассказывала про его приемчики. Затаившись, он подбирается все ближе и ближе, втирается в доверие, притворяется эдаким папочкой, на которого можно положиться, говорит складно — зашибись, а потом — рраз! — и он уже у тебя дома. Она тоже на это повелась, Лилиан… И верила, пока я не рассказал ей, что он за тип. И тогда она просто взбесилась…
— А к чему это привело, нам известно, — сухо перебил его Валманн.
— Не совсем. Вообще-то я уверен, что он вернулся в город еще перед выходными.
— То есть в четверг?
— Да. Не знаю, во сколько именно он приехал, но, когда мы ужинали, я попытался договориться с ней о встрече той же ночью. Однако что-то случилось: Лолита сказала, что занята. И больше ничего объяснять не стала. Казалось бы — ничего странного, что проститутка ждет кого-то. Но это было уже поздно ночью, а Лолита заканчивала работу около одиннадцати вечера.
— А когда она вешалась мне на шею, было намного позже…
— Может, по старой привычке. А может, Валманн, ты просто ей понравился. Это тоже не исключено. У тебя есть определенный шарм, но ты еще не научился им пользоваться.
— По-твоему, она собиралась встретиться со Скардом?
— Что-то подсказывает мне, что да.
— У тебя есть доказательства?
— Это как посмотреть. Она так кокетливо рассказывала об этой встрече… Словно возлагала на нее какие-то особые надежды. Тогда я еще не успел рассказать ей ничего о Скарде. Этот мерзавец умеет зажигать в их душах надежду. Бедные глупенькие телочки… — Энг потер глаза. — Мне нравилась эта девчонка, Валманн. Очень нравилась. И я хочу присутствовать при его аресте. Я поставлю его на колени и всмятку разобью ему морду!
— Сначала… — Валманн успокоился. — Сначала надо доказать, что тем вечером он был в Хамаре. Нам нужно подтвердить, что в его распоряжении был хоть какой-нибудь транспорт. Нужно найти очевидцев или другие неопровержимые доказательства, что он приезжал в Хамар. Если мы задержим его, только основываясь на подозрениях и догадках, то через пару часов он вновь окажется на свободе. И в дальнейшем будет более осторожным. Он очень хитер и может навсегда ускользнуть от нас. Плохо, что времени у нас мало. Нужно остановить его, пока он не убил кого-нибудь еще. Например, Агнете из Тронхейма. Она уже попала в его ловушку.
— Как, и она тоже?
— Черт, да! Ты что, вообще не в курсе расследования?
— А ты забываешь, что от дела-то нас отстранили.
— Не забываю. А еще я постоянно помню о том, что стены в полицейском управлении Хамара тонкие и даже если закрыть двери, то информация все равно просачивается наружу.
— Ну, если ты так думаешь…
— Я не думаю, я знаю. — Валманн завел двигатель и вновь выехал на трассу. — Ну как, хочешь быстрее увидеть двадцать пять тысяч расплавленных свечек?
— Вообще-то в последний раз я близко видел свечки, когда мне исполнилось двенадцать. На торте в честь дня рождения. Тогда стеарин расплавился и залил марципан.
— То есть, по-твоему, нам следует послать эти свечки куда подальше?
— Ты начальник — тебе и решать.
Резко притормозив, Валманн повернул вправо, потом прокрутил руль влево и выжал педаль газа, одновременно держа руку возле ручного тормоза.
— Всегда хотел проверить, сработает ли это, — пробормотал он, а позади медленно исчезала в дымке труба спиртового завода.
19
Улегшись на спортивный мат, Даг Эдланд поднимал гантели. Он давно уже не был так доволен собой, как сегодня. Похоже, его план начал воплощаться. Он все учел. Остался всего один шаг, но здесь необходимо выгадать время.
Его ожидание утекало прочь вместе с оборотами секундной стрелки.
А пока ему нужно привести в порядок собственное тело, тренироваться, чтобы с достоинством преодолеть самое сложное препятствие. Курс тренировок они разработали на пару с физиотерапевтом. Тренировки укрепляют не только тело, но и душу. Он вовсе не собирался наращивать гору мышц — просто хотел избавиться от ненужного жирка. От некоторых лекарств он прибавлял в весе. А подобного Даг Эдланд стерпеть не мог. В его новой жизни внешность играла необычайно важную роль. Он полчаса мог простоять перед зеркалом, изучая собственное тело. Мало-помалу отражение начало нравиться ему все больше. Тело менялось к лучшему — и не заметить этого было просто невозможно. Многочисленные недуги наложили свой отпечаток, однако из этой борьбы он вышел победителем и теперь наслаждался грубоватой и простой, но идеальной симметрией мужского тела. Созерцание собственного тела отвлекало его, отгоняя воспоминания. Теперь он реже вспоминал о Карин Риис. Он почти насильно приучил себя к этому. Если он снова утонет в тоске и печали о Карин, то может опять подсесть на лекарства.
А сейчас он наслаждался ощущением усталости, наполнявшим мышцы. Он обрел полный контроль над собственным телом, научившись выбирать подходящий режим тренировки. Он медленно увеличивал нагрузку и радовался тому, что его мышцы справлялись со все большей тяжестью. Ему и самому все время приходилось решать все более сложные задачи.
Из ванной доносился плеск воды. Скоро ванна наполнится. Сегодня ему хотелось заняться собой — полежать в воде, побрить ноги… Если сказать тому небритому полицейскому, что он, Даг Эдланд, сбривает волосы с тела, интересно, сильно ли искривится у него физиономия? Тот парень явно не из тех, кто уважает подобные тонкости… Нужно подпилить ногти. Обработать скрабом ступни. Привести в порядок кожу. Бисер перед свиньями, вдруг грустно подумалось ему. Здесь, в Хамаре, немногие мужчины умели за собой ухаживать. А вот он — умел, причем не ради того, чтобы произвести впечатление. Хотя депрессия после смерти Карин почти закончилась и он вновь ловил на себе женские взгляды. Однако пытаясь привести тело к совершенству, он в первую очередь делал это ради себя самого. Так он пытался поставить свою личность в центр собственного существования. Он забудет Карин. Ее образ будет медленно стираться из его сознания. Чувства, охватившие его после ее смерти, были словно палка, застрявшая в колесе и мешающая двигаться дальше. Он делал все это ради себя, ради собственного успокоения. Чтобы укрепить себя, подготовив к решающему испытанию, до которого осталось всего несколько часов. Он все продумал. И хорошо подготовился.
Он ждал воплощения своего изощренного плана, но от страха у него мутилось в глазах.
Он чувствовал назревающую мигрень и понимал, что придется принимать дополнительные таблетки. Этого не избежать, если он хочет воплотить свой план в жизнь так, как задумал, с безжалостной точностью, безупречно и изящно. Только сегодня вечером, потом все закончится. Эдланд чувствовал себя хорошо, но когда убирал спортивный мат и гантели, то руки у него задрожали. Он ощущал волнение, но не страх. Он корчил рожи в зеркало и смеялся над уродливыми неузнаваемыми лицами. В нем таится множество личностей. Так что он может выбирать. Ему нет равных. И для этого вечера он выбрал особую роль. Сыграть ее будет непросто, да и сама роль ему не нравилась. Но именно она подействует лучше всего, будет самой сложной и принесет наибольшее разрушение. А затем он распрощается со всей этой болезненной двойственностью.
