Поздние последствия

задачи, которые нужно выполнить, даже если для этого потребуется нарушить парочку правил полицейского устава.

Он взглянул на часы. Почти десять вечера. Да уж, сегодня он уже работать не способен. А идти домой смысла нет. Там его сегодня вечером не ждут.

Нет так нет. У него есть и другие важные дела.

Валманн завязал шнурки на ботинках. Выпрямившись, он вдруг заметил на полу возле двери листок. Валманн поднял его. На бумаге было нацарапано: «Просмотрел реестр транспортных средств. У Агнете Бломберг есть машина. С самой девчонкой еще не разговаривал. Сладких снов. Э.».

Энг. Он заходил в кабинет, пока Валманн спал. Расстроившись было, что Энг застукал его спящим на рабочем месте, Валманн вдруг осознал важность того, что было написано в записке: у Агнете есть машина, которую она вполне могла одолжить Агнару Скарду! На месте преступления, в доме по улице Фритьофа Нансена, они кое-что упустили из вида, словно потеряв кусочек мозаики. И теперь воспоминание об этом будто горело в памяти Валманна, похожее на рождественские украшения в витрине. Входная дверь!

Входная дверь в дом Карин Риис, куда стучался Даг Эдланд. С ней что-то не так… Пришедший на следующее утро посыльный с цветами решил войти через эту дверь. По его словам, он позвонил. Не дождавшись ответа, он пригляделся и увидел, что дверь приоткрыта. Распахнув ее, он вошел в дом и увидел лежащее на полу тело.

Значит, дверь всю ночь стояла приоткрытой!

Валманн вновь опустился на стул. Еще пару секунд назад он чувствовал торжество победителя. Алиби Скарда пошатнулось. А теперь все опять кажется запутанным, хотя Валманн был несказанно рад, что вспомнил такую важную деталь. Которая вдруг совершенно уничтожила его жажду отыскать логику и четкую взаимосвязь.

Приоткрытая дверь была тем камнем, который пробил брешь в стальном алиби Эдланда в ночь убийства!

Тело Карин Риис долго пролежало всего в двух метрах от приоткрытой двери, через которую в дом проникал холодный воздух. Температура в комнате была, должно быть, довольно низкой. Следовательно, процесс разложения был приостановлен и смерть, возможно, наступила раньше установленного времени. Значит, патологоанатомы установили время смерти неправильно, с разницей в полчаса или даже час. Сейчас они полагают, что смерть Карин наступила между одиннадцатью сорока пятью и четвертью второго в ночь с четверга на пятницу, но на самом деле она умерла на час раньше! То есть Даг Эдланд, скорее всего, появился как раз в это время!

Посыльный с цветами прикрыл за собой дверь. Когда приехала полиция, дверь была закрыта. Очевидно, патрульная машина подъехала не сразу. И никто из тех, кто заходил в дом, не сообщил, что в прихожей, где обнаружили труп, было холоднее обычного. Температура была как раз такой, какая бывает при включенном обогревателе и прикрытой двери.

Валманн выпрямился. Он провел руками по лицу. У него по-прежнему двое подозреваемых, у обоих были мотив и возможность, только теперь ни у одного из них больше не было алиби.

Он лихорадочно застегнул пальто и выскочил из кабинета.

23

Стоя перед зеркалом, Даг Эдланд любовался собственным обнаженным телом. В спортзале он особенно старался разработать мышцы плечевого пояса, живота и ног. Он тщательно изучал наиболее уязвимые участки, быстро становившиеся дряблыми и обраставшие жирком. Однако тренировки оказались полезными. Он был доволен. Все шло правильно. Да, сегодня вечером ему придется устроить небольшой маскарад, но это вовсе не отступление, не возвращение к прошлому. Совсем наоборот — это вопрос самоконтроля. И сейчас, наслаждаясь тем, насколько он лучше выглядит, Эдланд чувствовал, что стал полновластным хозяином положения.

Все остальное — лишь игра. Маска, которую можно надеть, а затем вновь снять, оболочка, защитный камуфляж, только и всего. От этой мысли у него прибавлялось сил. Он становился уверенным. Исполненный опьяняющего чувства непобедимости, он склонился над горой одежды, лежащей на кровати. Какие-то вещи он купил специально ради этого дня. Что-то нашел в мешках, сваленных в подвальном отсеке, которым он стал пользоваться, не спрашивая разрешения, — и правильно сделал, потому что вскоре к нему уже заявились полицейские с обыском. Они бы здорово удивились, увидев в его платяном шкафу некоторые из этих вещей. Взяв шелковые чулки, он почувствовал тыльной стороной руки их освежающую прохладу. Сегодня вечером он наденет чулки, а не колготки. Чулки сексуальнее, а ситуация того требует. Ведь сегодня совершенно особый день… Быстрыми умелыми движениями он натянул их на ноги и надел трусы. Тоже из шелка. Больше всего ему нравились «боксеры», поэтому сейчас он тоже выбрал их. В кое-каких местах плоти прибавилось, поэтому эта модель подойдет лучше всего… Прикосновение шелка к коже было настолько приятным, что он решил и в дальнейшем их носить, даже когда весь этот маскарад закончится. Так, теперь пояс для чулок. Прямо как с открытки начала двадцатого века: кружева, пояс и подвязки. Налет порока и роскоши, отзвук старомодного греха. А теперь бюстгальтер — хитроумная конструкция с вкладками, поднимающая грудь. Здесь придется немного схитрить. Но ничего, так и должно быть. Грудь у этой женщины всегда была маленькой. Узкая черная юбка, черный кашемировый свитер с длинными рукавами и довольно глубоким вырезом, широкий лаковый пояс и черные сапоги на высоком каблуке завершили наряд. Почти. Парик он приберег напоследок. Он заказал его специально и забрал только сегодня. Цвет, длина волос и прическа должны совпадать. И парик вышел такой, как надо. За него стоило заплатить девять тысяч крон. Эдланд уверенно натянул парик на голову. Он не впервые пользуется париком для маскировки. Но никогда еще не делал этого для такого важного события, как сегодня.

Работа завершена.

Он осмотрел в зеркале свое женское воплощение, поворачиваясь в разные стороны и поправляя чулки. Он казался высоким, худым и красивым. Мужчина непременно залюбуется им. Скажет, что она похудела. А женщина ответит, что она сбросила пару килограммов специально, чтобы понравиться ему, когда они наконец снова встретятся.

Он все предусмотрел. Он продумал фразы, чтобы они слетали с языка сами собой, а ему не приходилось раздумывать над словами. Ему нужно привлечь внимание к своей внешности, к игре, к тому, зачем он все это придумал. Если, конечно, он выдержит. Да! И нечего сейчас об этом думать! Нельзя сдаваться…

У него закружилась голова. Надвигался очередной приступ. Его спровоцировали волнение и напряжение, с которым он пытался это волнение унять. Он перенапрягся, стараясь сохранить самообладание. В глазах немного помутилось. Знакомые предметы в комнате начали расплываться и принимать странные формы. Он не двигался, но у него вдруг появилась способность видеть вещи с разных сторон одновременно. Словно у него вдруг оказалось несколько центров восприятия. Именно в этот момент, когда действительность расслаивалась, появилась жуткая головная боль. В аптечке у него были таблетки, достаточно сильные, которые помогали в таких случаях. Они изгоняют дьявола. Вырывают его из тела и отбрасывают подальше, и тогда к Дагу Эдланду возвращается жизнь. Колотя кулаками по вискам, он пробежал в ванную и вернулся с косметичкой, в которой лежали таблетки. Он дрожал, будто в судорогах. С усилием засунув в рот две таблетки, он запил их кальвадосом и проглотил.

Вскоре все встало на свои места.

Она взглянула на часы. Поправила макияж. Одежда сидела на ней в точности как нужно. Надев красное пальто, она вышла из квартиры и двинулась по улице Эстрегате, где обледеневшие тротуары давно уже не чистили. На непривычно высоких каблуках, осторожно ступая, она дошла до Паркгата, свернула налево, затем еще пару кварталов вниз, а потом повернула направо…

Заворачивая за угол, она услышала радостный гул голосов, доносящийся из бара «Виктория». Там, среди людей, ждет ее он. Всегда пунктуальный, он уже сидел там.