раздвинул зеленые плети вьюнов.
— Ох, слава всем святым, — благоговейно промолвила Пега.
Деревья расступились — и глазам открылась бурная речушка, тут и там испещренная лунными бликами. Она с шумом бежала по камням — и вливалась в широкое русло, что темной полосой рассекло лес надвое.
Джек с Пегой проворно скатились по береговому склону вниз и оказались по пояс в воде. Поток обжег их ледяным холодом. Но Джеку было не до того. Он пил, и пил, и пил, пока не заболела голова и не свело живот, зато боль в ногах прошла.
Наконец дети кое-как вскарабкались по илистому берегу и устроились на ночь в дупле старого дерева, свернувшись клубочком, как лисы. Они промокли, иззябли и до смерти проголодались, но шум воды усыпил их так же быстро, как потрескивание огня в очаге на вилле у Барда. Они проспали как убитые всю ночь напролет, и рассвет тоже. Когда наконец они проснулись, утро уже клонилось к полудню, а лес снаружи был насквозь пронизан солнечными лучами.
— Где мы? — спросила Пега, затеняя глаза.
— Здесь. Где бы это «здесь» ни находилось, — ответил, зевая, Джек.
Воздух подрагивал, словно живой: в свете солнца танцевали мошки. Рядом бурлила и пенилась речушка, а вокруг полого дерева расстилался ковер земляники.
— Еда! — завопил Джек. Дети жадно накинулись на ягоды.
— Ммм! Вкуснотища! Еще! Еще!
Ягодный сок стекал по Пегиному подбородку и капал на платье.
— А знаешь, — проговорил Джек, откидываясь назад, едва первые восторги насыщения поутихли, — для земляники-то еще слишком рано.
— Подумаешь, — фыркнула Пега, вытирая губы рукой.
— Еще даже не первое мая. Землянике только цвести полагается.
— Значит, нам повезло, — объявила Пега. — Брат Айден назвал бы это чудом.
И девочка снова принялась собирать ягоды.
Джек чувствовал себя крайне неуютно. Беспокоило его многое. Например, когда там, в туннеле, он призвал пламя — вспыхнуло оно мгновенно. Не то чтобы Джек тому не обрадовался. Мальчугану совсем не хотелось выяснять, что накеры едят на ужин, когда летучую мышку добыть не удастся. Но дома, в деревне, вызывать огонь было непросто. Требовалось сперва очистить разум и обратиться к жизненной силе. А не просто щелкнуть пальцами.
Опять же, и лунное сияние было какое-то странное. Вчера вечером Джек слишком устал, чтобы об этом задуматься, а вот сейчас — вспомнил. Все вокруг словно бы светилось изнутри. А теперь вот — земляника. Ягоды — как на подбор, ни одной зеленой, с червоточиной или перезрелой.
— Здесь все равно как в Ётунхейме, — промолвил мальчик.
— Судя по тому, что ты мне рассказывал, тут куда приятнее, чем в Ётунхейме.
— В Ётунхейме всякое бывало. И разные ужасы, и… — Голос Джека прервался. Как рассказать о чуде Иггдрасиля тому, кто его не видел? — Как бы то ни было, я вообще-то о магии. Здесь она лежит близко к поверхности — и очень опасна.
— Опасна?
— Ну вот, например, когда я вызвал огонь, я уже не смог погасить его.
Пега огляделась по сторонам. Деревья покрывал густой мох: ни дать ни взять овцы после холодной зимы! Под ногами кустились куртинки колокольчиков. Повсюду вокруг расстилался ковер земляники. Ближе к речушке тянулась полоса желтых ирисов.
— Ладно, согласна. Тут все как-то самую малость чересчур замечательно. И что, к нам теперь сбегутся тролли, требуя нашей крови?
— Сюда — вряд ли. Для троллей тут слишком тепло. Но что… — Джек опасливо понизил голос. — Что, если это и есть Эльфландия?
Глаза Пеги широко раскрылись.
— Крошки-лепешки! Тут и впрямь очень красиво.
«И достаточно мокро, — подумал Джек. — Владычице Озера здесь точно понравилось бы».
Вслух же сказал:
— Наверняка Брут где-то поблизости. Хотел бы я знать, отчего он нас не зовет.
— Так ведь и мы его не позвали.
— Это точно, — кивнул Джек. И с новой силой ощутил исходящую от деревьев настороженность. Она то отступала дальше, сосредоточившись на чем-то ином, а то давала о себе знать совсем рядом, в двух шагах. — Я никаких его следов не нашел, хотя он наверняка где-то здесь. Разве что он погиб. Тогда нам не позавидуешь.
— Не позавидуешь скорее ему, — уточнила Пега.
— Я не то чтобы бессердечен. Конечно, если с Брутом что-то случилось, мне будет страшно жаль, но мы же на него рассчитывали! Боюсь, он какой-нибудь дурацкий фокус выкинул, скажем бросил вызов дракону — тут-то его и сожрали.
— Как опрометчиво с его стороны.
— Ну что, как насчет облазить окрестности? — предложил Джек, пропуская ее сарказм мимо ушей. — Правда, тут неделями бродить можно. Или не спуститься ли нам обратно под землю и не выбрать ли другой туннель? Пожар, надо думать, уже погас.
— Спуститься под землю? — Пега побледнела как полотно; на мертвенно-белом лице чернильной кляксой выделялось родимое пятно. — Что угодно, лишь бы не повстречаться снова с одним из этих… ну, ты знаешь.
— Согласен.
— Ну вот.
Дети вернулись на луг. В дневном свете было видно: склон холма пострадал куда сильнее, нежели казалось в темноте. От скалы отвалилась здоровенная глыба; на ее месте теперь зиял гигантский шрам. Оползень дошел до середины склона и заканчивался непреодолимым завалом.
— Похоже, осыпь недавняя, — проговорил Джек, затеняя глаза. — Уж не землетрясение ли тому виной?
Они прошли по краю луга, перебираясь вброд через ручейки, что стекали с гор, — так, чтобы трава оставалась слева, а скалы — справа. Олени сосредоточенно следили за ними из-под деревьев; рыжие белки провожали чужаков глазами — яркими и черными, словно бусинки. Кроты, сони и землеройки копошились среди цветов, нимало не пугаясь чужаков. Даже ежи кормились себе как ни в чем не бывало.
— И снова магия как есть, — указал Джек. — Чтобы ежи да разгуливали при дневном свете!
— Хочешь — поймаю? — предложила Пега. — Если обмазать их глиной и зажарить на костре, иголки сами отвалятся.
— В местах средоточения магии охотиться нельзя, — решительно отозвался Джек.
— Но поесть-то надо! От земляники только воспоминание и осталось — с тех пор не один час прошел!
Со временем Пега отыскала заросли земляных каштанов. Она повыдергала растения и собрала круглые клубеньки.
— Я ими, бывало, все питалась, когда хозяева меня не кормили, — объяснила девочка.
Джек счел, что земляные каштаны не так уж и плохи: все равно что политые грязью орехи. Кроме того, ничего другого-то нет!
Солнце между тем опустилось за горы. По лесу расползлись синие тени; резко похолодало. Дети поспешно кинулись собирать топливо для костра, но, как ни странно, нашли разве что несколько прутиков да влажных листьев. Старые деревья явно не желали расстаться ни с одной сучковатой веткой.
— Тут что, ничего вообще не умирает? — с досадой воскликнула Пега.
— Если здесь и впрямь Эльфландия, то нет, — предположил Джек.
Быстро темнело; от холода у него зуб на зуб не попадал. Надо отыскать хоть какое-никакое пристанище, а не то они замерзнут насмерть. Наконец на пути повстречалось кольцо деревьев: стволы
