– Можете иметь в виду всё, что вам угодно…
– Хорошо. Но я действительно имел в виду не это. Я понимаю, что можно потерять самообладание с таким народом.
– А вы никогда не теряете самообладания?
– О нет, иногда теряю… Вам выспаться надо. Если бы я спал так мало, как вы…
– Замолчите! – крикнул Мэррей. Они поехали дальше молча. Губы Уинта были поджаты. Наконец Мэррей сказал:
– Прошу извинить меня, Уинт.
– Всё в порядке. Забудьте об этом.
Они поехали обратно к лагерю. Уинт спешился и пошёл прочь, ничего не сказав. Мэррей бросился наземь возле костра и принялся набивать свою трубку.
Подошёл лейтенант Фриленд:
– Сэр?…
– Что такое? – спросил Мэррей.
– Какие распоряжения будут на ночь?
– Будем спать, – ответил Мэррей. – Это всё. Выставьте караулы возле лошадей, и пусть пикеты объезжают этот холм. Сменять каждые два часа. Если кто-нибудь попытается подойти к воде – стрелять. Всё.
Лейтенант кивнул, но не уходил.
– Это всё, – повторил Мэррей. – Постарайтесь поспать и вы.
Капитан лег на спину. Он ничего не ел – у него не было аппетита. Он лежал и смотрел, как на чёрном фоне скользят отблески костров. Чего ему очень хотелось сейчас – это выпить… В конце концов Мэррей заснул. Это был первый настоящий сон за все три ночи.
Проснулся он от холодных капель дождя на своём лице. Взглянув вверх, он увидел низкое, свинцовое небо. Ночью кто-то прикрыл его одеялом. Он скинул его и с трудом поднялся. Его ноги в сапогах распухли и затекли, поэтому первые несколько шагов были настоящим мучением. Взглянув на часы, он увидел, что до пяти остается несколько минут. Солдаты лежали вокруг потухших костров, закутавшись в одеяла. Со стороны холма, где были пикеты, слышалось лёгкое постукивание копыт.
Мэррей, ковыляя, пошёл отыскивать Уинта. Кое-кто из солдат проснулся от дождя; они с трудом вставали и вытягивались перед ним. Мэррей нашёл Уинта и принялся трясти его, чтобы разбудить.
– Вставайте, – сказал он. – Я хочу попасть туда до рассвета.
Уинт поднялся на ноги и стал руками приглаживать волосы. Он оброс бородой, лицо было осунувшееся и измученное.
– Куда? – хрипло спросил он.
Мэррей кивком головы указал на холм. Он надеялся, что Уинт поддержит его. Ему было страшно, но он думал, что будет не так страшно, если он сможет опереться на Уинта.
Уинт продолжал приглаживать волосы:
– Подойдёт пехота из Додж-Сити. Мы сможем до неё задержать индейцев.
– Мне хотелось бы покончить с этим, – ответил
Мэррей.
– Вы были вчера другого мнения.
– А сегодня я смотрю на дело именно так, – заявил Мэррей.
Дождь усиливался. Уинт надел своё мокрое кепи и сказал:
– Ваши распоряжения? Мэррей пожал плечами:
– Прикажите людям вставать. Пойдём в пешем строю – так будет легче.
– Не люблю пеших кавалеристов.
– А я не люблю убитых.
Мэррей ушёл. Он отыскал Келли, который пытался разжечь погасший костер.
– Ну, как обстоят дела там, наверху, сержант?- спросил он, кивая на холм.
– Всё спокойно!
– Мы пойдём в пешем строю. Будите людей и верните пикеты.
– Слушаю, сэр!
– И никаких бесполезных убийств, – добавил Мэррей. – Скажите всем. Там у них полно скво и детей.
– Мне кажется, они вырыли траншеи, сэр.
– О том, что вам кажется, сержант, я спрошу, когда мне это будет нужно.
Два спешенных кавалерийских эскадрона, разбившись редкой стрелковой цепью, начали медленно наступать под дождём. Они построились полукругом у подножия холма, но даже когда они начали карабкаться вверх, из лагеря индейцев не донеслось ни звука, ни движения. Серый рассвет сменился пасмурным утром, и когда они были на полпути к вершине холма, у Мэррея появилась надежда, что они войдут в лагерь индейцев, не подвергаясь обстрелу.
Затем он увидел, что Шайены действительно вырыли траншеи. Один индеец поднялся во весь рост, и капитану показалось, что это Маленький Волк.
Вдруг залп из шайенских траншей разорвал ряды эскадронов «А» и «Б». Очевидно, у индейцев было мало патронов, так как они выстрелили только раз, но солдаты отхлынули к подножию холма, оставив за собой в траве несколько синих неподвижных бугорков. Отступая, они отстреливались, а Мэррей кричал и бранился, пытаясь навести порядок в расстроенных рядах. Но позади них, на вершине холма, не было видно индейцев, кроме одного-он сидел на краю траншеи и спокойно курил трубку.
Солдаты лежали в мокрой траве у подножия холма, а Мэррей, пробираясь среди них, пытался определить свои потери. Уинт не был ранен. Он не сводил глаз с Мэррея и только раз взглянул на склон холма, где всё ещё лежали в траве скорченные синие фигуры.
– Фриленд там,-сказал он Мэррею.
Мэррей покачал головой и двинулся дальше. Не было и Келли и ещё пятерых солдат. Не менее тридцати человек было ранено. Следопыт Стив Джески получил пулю в голову. Его тело в одежде из оленьей кожи было почти незаметно в высокой траве. У Арапаха, по прозванию Призрак, зияла огромная рана на груди, но он делал попытки сползти к подножию холма. Лейтенант Гатлоу подбежал к нему и помог спуститься. И вот Арапах лежал под дождём и тянул однообразную, заунывную похоронную песнь, которой никто не понимал. Спустя некоторое время он умер.
Мэррей стоял рядом с Уинтом и шептал:
– Не вините меня за Фриленда!
– Все мы виноваты, – мягко сказал Уинт.
– Они хотели уйти к себе на родину. Чёрт побери, только этого они ведь и хотели! – отозвался Мэррей.
– Знаю. Но что же вы теперь думаете делать?
– Опять будем атаковать холм, – утомленно сказал Мэррей.
Раненым помогли перебраться в лагерь, оставшиеся солдаты снова рассыпались редкой цепью. На этот раз они поползли по мокрой траве, однако им удалось добраться лишь до половины склона. Они залегли здесь, стреляя, едва из траншей поднималась голова индейца. Но Шайены не открывали огня, пока солдаты не делали попыток продвинуться дальше.
Так тянулось это утро. К полудню моросящий дождь прекратился, и жаркое, цвета серы солнце выглянуло между туч. От травы шёл пар, а поднявшаяся почти на фут река напоминала медленно и лениво ползущую красную змею.
Мэррей дал солдатам приказ отступить. Солдаты доели последние остатки своего неприкосновенного запаса и улеглись в траве обсыхать на солнце. Мэррей тоже растянулся, положив голову на седло и
