место и не время для столь серьезных признаний. Седрик должен узнать правду с глазу на глаз.
Она с усилием отвела взгляд. Собственно, молчит она до сих пор только потому, что не знает, с чего начать разговор с Седриком. Но… судя по тому, как задумчиво мальчик взглянул на Бена, очень скоро ей придется нарушить молчание.
— Замрите! — бодро крикнула миссис Беркли. — Улыбочку!..
Войдя в спальню, Лора с наслаждением потянулась. До чего же хорошо снова иметь отдельную комнату!
Не включая свет, она подошла к выходившему на задний двор окну, которое было как раз напротив комнат Бена. Мебель в спальне стояла на тех же местах, что и всегда, так что Лора не наткнулась бы на нее и в темноте.
День выдался длинным, но замечательным. После пиццерии Бен повел Лору и Седрика в кино, затем — в ресторан. Когда они наконец вернулись домой, Седрик до того устал, что уснул крепким сном сразу после купания.
Сегодня Лора даже не бралась за работу, но это ее отчего-то нисколько не огорчало. Обычно она считала день удачным, только если удалось как следует поработать. Она тщательно составляла свое рабочее расписание, чтобы и минутки не оставалось на мрачные размышления о пустоте, царящей в ее душе.
Лора даже и не осознавала этого, пока в ее жизнь снова не вошел Бен. Она искренне считала, что ей довольно любви к сыну и к матери… и упорно не желала признавать, что в ее жизни существует зияющая пустота, которую может заполнить только один человек. Бен.
То, что она сумела потратить весь день на развлечения — хороший признак. Это значит, что проклятой пустоты в ее душе больше нет. Как же ей нужен был такой вот приятный и праздный день! Только сейчас она поняла, как сильно нуждалась в чем-то подобном. А Бен знал это с самого начала. Знал, и стоило Лоре заикнуться о том, чтобы вернуться домой, как он немедля придумывал новое развлечение.
Лора провела пальцами по губам, все еще припухшим и влажным от благодарного поцелуя. До чего же ей не хотелось сегодня отпускать Бена! Как она мечтала пойти с ним в его спальню, опуститься в его объятиях на огромную кровать и узнать, сумеет ли он, как прежде, совершить чудо — то есть сделать так, чтобы она ощутила себя безмерно любимой, безгранично женственной, единственной во всем мире…
У Лоры не хватило духу заговорить об этом. Она все еще не была готова сообщить Седрику, что Бен — его отец.
Лора всей душой хотела доверять Бену, но, хотя она на девяносто девять процентов была уверена, что он не вернется к своей бывшей профессии, один крохотный, неугомонный процент вероятности такого исхода мешал ей вздохнуть с облегчением. Кроме того, как она скажет сыну, что все эти годы лгала ему? Как объяснить семилетнему мальчишке, что такое запрещенная любовь и чего могут стоить попытки сохранить свое положение в обществе?
Лора прижалась щекой к оконному стеклу, гадая, что же в ней одержит верх — голод плоти или привычка никому не верить. Стекло приятно холодило разгоряченную щеку… и вдруг Лора осознала, что что-то не так. В окнах Бена до сих пор не горел свет. Она резко выпрямилась. Бен ушел к себе пять минут назад, если не больше. Сердце Лоры застучало быстрее. Что, если Бен упал на лестнице? Устал он, должно быть, не меньше нее, а если вспомнить о его увечьях…
Лора опрометью сбежала по лестнице. Замок на двери никак не хотел поддаваться, и она даже выругалась с досады, но наконец дверь распахнулась, и Лора бросилась бежать по дорожке. С радостью увидев, что у подножия лестницы не распростерлось бесчувственное тело Бена, она в несколько прыжков одолела ступеньки и, распахнув незапертую дверь в его комнаты, что есть силы, крикнула:
— Бен!
— Что случилось? — встревожено отозвался он.
Голос Бена доносился из офиса, и Лора, вбежав туда, увидела на фоне темного окна знакомый силуэт — Бен только что поднялся с кресла и повернулся к ней.
— Что случилось? — обеспокоенно повторил он.
— Именно это я и хотела у тебя спросить! — Лора шагнула к нему. — Почему ты не включил свет? Тебе плохо?
— Нет, — отрывисто бросил он.
— Чем же ты тут занят?
Он обреченно вздохнул и протянул Лоре руку.
— Подойди сюда. Я тебе все покажу.
Лора настороженно подошла ближе, пытаясь понять, что же у него на уме. Бен обеими руками обвил ее талию и, развернув ее лицом к окну, прошептал на ухо:
— Что ты видишь?
— Д-дом, — недоуменно проговорила Лора.
— Точнее говоря — окно твоей спальни.
— Ну да… и что?
И тут Лору осенило. Лицо ее просветлело, и сердце, которое только что неистово стучало от страха, вновь забилось сильнее — но уже по иной причине.
— Так ты подсматривал за мной!
— И ты поймала меня на месте преступления. — Бен едва слышно рассмеялся. — Ну да, подсматривал. Каждую ночь — после того, как ты поднималась к себе. Ты раздеваешься перед самым окном и даже не задергиваешь занавески.
Лора прижалась спиной к его широкой груди и ощутила неистовое биение сердца.
— А я их никогда не задергиваю. В нашем доме давно уже нет прислуги, так что и в мое окно заглядывать некому.
— Кроме меня. — Бен легонько прикусил мочку ее уха. — Ты и понятия не имеешь, сколько раз я гадал, сможет ли этот плющ выдержать мой вес.
— Тебе нужно было сделать только одно… — Лора запустила пальцы в его волосы. — Подняться по лестнице и постучать.
Хрипло, почти по-звериному застонав, Бен стиснул ее в объятиях.
— Черт возьми, как же ты меня измучила!
Чувственная лукавая усмешка тронула губы Лоры.
— Вот и прекрасно. Долг платежом красен.
Бен осыпал быстрыми поцелуями ее шею и шепнул:
— Ведьма.
Лора тихо засмеялась и повернулась к нему лицом. Обвив руками крепкую мускулистую шею, она прильнула к Бену всем телом, с наслаждением ощущая его силу и нетерпение.
— От этих чар есть только одно спасение.
— Так спаси меня! Я не в силах больше терпеть.
С этими словами Бен легко поднял ее, оторвав от пола, и впился жадным поцелуем в ее зовущие губы. Острый томительный жар мгновенно охватил Лору, растекаясь по жилам. Бен целовал ее неистово, почти грубо, но она лишь теснее прильнула к нему, всем телом отдаваясь страсти этого поцелуя. Они словно слились в этот миг — будто две половинки, долго бродившие в тоскливом одиночестве, наконец отыскали друг друга и стали единым целым.
Язык Бена проник во влажную жаркую глубину ее рта. Лора застонала, когда его сильные пальцы сжали округлые холмики ее грудей… и выгнулась всем телом, будто молила его не останавливаться, не медлить.
Властным движением Бен сдернул с нее футболку, и прохладный ночной воздух омыл нагую кожу. Лора задрожала, но отнюдь не от холода, соски ее затвердели в сладостном предвкушении. Как долго она была лишена всего этого! Целую вечность…
— Будь я проклят! — хрипло прошептал Бен. — Ты стала еще прекраснее, чем была восемь лет назад.
