Как и тогда, была зима. Только ветер на этот раз был сухим: он швырял мне в лицо не капли дождя, а снежную пыль.
Я шел целый день, с девяти часов утра до полуночи.
Сартен я увидел издалека. Это говорило о том, что я приближаюсь к своей цели.
Не будет преувеличением сказать, что я осмотрел на своем пути каждую пядь земли. Однако мне не встретилось ничего особенного: бедные фермы, скромные виллы, недавно построенный замок и, наконец, очень большое современное здание, в котором размещался так называемый «Приют Полковника».
Это заведение находилось на одинаковом расстоянии от моря и от Сартена, то есть в том самом месте, на которое указывала мне моя интуиция.
Мне объяснили, что приют основал полковник Боццо. Мне известно лучше, чем кому-либо еще, какое у этого человека доброе сердце. Я обязан ему очень многим. И не, только я, но и дорогие мне люди: мой отец и Ирен.
Я узнал, что в «Приюте Полковника» лечатся не только корсиканцы. Сюда приезжают и парижане, чтобы восстановить свое здоровье, подорванное лишениями или излишествами.
Там я возобновил свои расспросы. Мне ответили, что в тех местах нет других развалин, кроме руин Обители Спасения, расположенных достаточно далеко, за Сартеном...
Тут Ренье был вынужден прервать свой рассказ, потому что раздался громкий стук в дверь.
Тот, кто находился снаружи, нетерпеливо дергал дверную ручку.
Разумеется, перед тем, как начать рисовать незнакомку, художник запер вход в мастерскую.
Стук стал громче.
– Вы можете выйти здесь, – сказал Ренье, указывая на дверь, которая вела на улицу Вавен. – Я знаю, кто хочет меня видеть. Так стучит лишь один человек. Это мой отец.
Гостья, уже сделавшая несколько шагов по направлению к двери, внезапно остановилась.
– Значит, вы полагаете, что это господин Винсент Карпантье? – спросила она.
– Я в этом уверен, – кивнул юноша. Женщина по-прежнему не двигалась. Очевидно, она что-то обдумывала.
– Эй! Ренье! – раздался голос немолодого человека. – Открой!
– Делайте, как он говорит, – произнесла незнакомка. Молодой человек удивленно посмотрел на нее. – Мне интересно, какое впечатление произведет на него наш эскиз, – добавила женщина. – Я говорю «наш», поскольку мне кажется, что он в какой-то степени принадлежит нам обоим.
Судя по ее интонации, она улыбалась.
Художник отпер дверь. За ней действительно стоял Винсент.
– Какого черта ты закрылся? – воскликнул он, переступая порог мастерской.
Увидев женщину, Карпантье остановился и поклонился. Незнакомка ответила тем же.
– Вот вам объяснение, – произнес Ренье, указывая на мольберт.
На лице Винсента Карпантье отразилось искреннее восхищение.
– Это прекрасно, – прошептал он. – Это просто прекрасно.
Архитектор украдкой взглянул на натурщицу и заметил, что она была одета как аристократка. Это удивило Винсента еще больше.
Что касается художника, то он был совершенно спокоен.
– Знаете, отец, не только вы интересуетесь картиной из галереи Биффи, – проговорил Ренье.
Карпантье вздрогнул и быстро посмотрел на незнакомку, словно пытаясь заглянуть под ее вуаль.
– Копия с картины Разбойника здесь, вы можете забрать ее, когда хотите, – добавил молодой человек.
Винсент шагнул к картине, но тут же остановился, потому что кто-то взял его под руку.
Это была Венера. Ренье при виде подобной вольности остолбенел.
– Господин Винсент, – произнесла женщина, – вы посмотрите на это полотно в другой раз. Мне надо с вами поговорить. Прошу вас, разрешите мне сесть в вашу карету.
– Имею ли я честь быть знакомым с вами, сударыня? – надменным тоном спросил архитектор.
– Более того, мы находимся с вами в дружеских отношениях, и это меня очень радует, – ответила Венера. – Вы хотите мне отказать?
– Сударыня, я полностью в вашем распоряжении, – пролепетал Винсент.
Они направились к двери. Обернувшись, незнакомка произнесла:
– Прощайте, господин Ренье! Или до свидания. Если кто-нибудь когда-нибудь придет к вам от имени раненой Венеры, вспомните, кто это такая.
В следующий миг ошеломленный художник остался в одиночестве.
XVIII
СОГЛАШЕНИЕ
