металлической рамочкой и узором из стальных граненых накладок. Этот изящный ящичек-шкатулка жены поэта находится сейчас в музее-квартире А. С. Пушкина в Ленинграде.
Проведя почти два года в Полотняном Заводе, Н. Н. Пушкина вновь приезжает в Петербург. Она редко появляется в свете, занимаясь главным образом воспитанием детей. В 1841 году опека над имуществом и детьми Пушкина выкупает у сонаследников Михайловское, и в том же году Наталья Николаевна с детьми и старшей сестрой Александрой Николаевной едет в принадлежавшее теперь только ее семье имение Пушкиных. В августе в Михайловское приезжает в гости к сестрам приемная дочь Ксавье де Местра и Софьи Ивановны Загряжской-де Местр (тетки Натальи Николаевны) Наталья Ивановна Фризенгоф. Она хорошо рисовала и сделала довольно много карандашных портретов обитателей Михайловского и Тригорского, в том числе детей Пушкина, Александрины Гончаровой, Прасковьи Александровны Осиповой и ее дочерей.
Н. И. Фризенгоф в то лето несколько раз рисовала также и портреты вдовы поэта. Эти беглые, но точные карандашные зарисовки, находящиеся в альбоме Н. Н. Пушкиной-Ланской (он хранится в собрании Всесоюзного музея А. С. Пушкина), ценны своей документальностью и непосредственностью впечатления. В альбоме три портрета Н. Н. Пушкиной работы Н. И. Фризенгоф, все они сделаны в августе 1841 года. На первом портрете Н. Н. Пушкина нарисована сидящей на открытом балконе Михайловского дома, она изображена в профиль, хорошо заметен удлиненный разрез глаз. На втором портрете изменен поворот лица и фигуры, молодая женщина сидит в кресле со сложенными перед собою руками. Наиболее интересен третий портрет Натальи Николаевны: она стоит, прислонившись к березке, рядом с нею — старшая дочь Маша. Это, пожалуй, самый «непарадный» портрет жены Пушкина; профиль девочки очень напоминает автопортреты юного Пушкина. Все три портрета объединены выражением тихой грусти и одновременно внутренней напряженности.
В Петербурге Н. Н. Пушкина продолжает заниматься воспитанием детей, придавая очень большое значение их образованию. Она, как и прежде, посещает Карамзиных, Вяземских, Мещерских, де Местров, Плетнева… П. А. Вяземский дружески опекает ее, его советы и наставления помогают вдове Пушкина занять соответствующее положение в обществе. В письмах к ней Петр Андреевич в иносказательной форме восхваляет ее красоту и те качества характера, которые заставляли Пушкина называть ее ангелом. «Наша барыня, — пишет Петр Андреевич, — со дня на день прекраснее, милее и ненагляднее, она и всегда была такая красавица, что ни пером не описать, ни в сказке не рассказать, по теперь нашла на нее такая тихая и светлая благодать, что без умиления на нее не взглянешь… она такая умница и скромница, такая чистая голубица, что никакая вражья сила не одолеет ее…»
Дружеская «опека» Вяземского (не без примеси более нежного чувства) продолжалась весь период вдовства Натальи Николаевны. Все портреты начала 1840-х годов делались при участии этого старого друга семьи Пушкиных. К 1842 году относится самый ранний акварельный портрет Н. Н. Пушкиной работы академика живописи, придворного портретиста Вольдемара Гау, писавшего эту прославленную красавицу не один раз. В. Гау изобразил вдову Пушкина в коричневато-кирпичном платье, отделанном прозрачными черными оборками, на груди тонкая кружевная вставка, переходящая в широкий отложной воротник; на сгибе правой руки едва заметна соболья накидка, крытая синим бархатом; темные волосы причесаны по моде того времени — с локонами вдоль щек, серо-карие глаза слегка косят. Лицо Пушкиной поражает правильностью и красотою черт, а общее выражение сосредоточенной замкнутости было характерно для вдовы поэта в это время. Этот портрет, как и другие портреты Натальи Николаевны, хранился в семье, у ее детей; по завещанию А. П. Араповой он был передан в 1919 году в Пушкинский дом. Авторский вариант портрета, подписанный и датированный художником, ранее принадлежал Александре Николаевне Гончаровой-Фризенгоф (Словацкий национальный музей в Братиславе).
Второй портрет Натальи Николаевны работы В. Гау, также исполненный акварелью, широко известен: молодая женщина изображена почти в рост, в белом открытом бальном платье, украшенном по вырезу несколькими рядами кружев, к платью на груди прикреплен большой аграф, на голове маленькая шляпка со страусовым пером, спускающимся на обнаженное плечо; темные локоны обрамляют очень красивое лицо. Бальный наряд дополняет темно-серая накидка, подбитая горностаем. Портрет подписан художником и датируется 1842–1843 годами. Художник получил заказ на изготовление портрета от Петра Андреевича Вяземского. В письмах этих лет, адресованных Наталье Николаевне, он просит прислать ему «маленький портрет», хотя ей и «грустно расстаться с ним». «…Принесите эту жертву и утешьтесь тем, что подлинник еще лучше, и он Вам принадлежит», — заканчивает Вяземский одно из писем, подразумевая под подлинником Н. Н. Пушкину.
Портрет, принадлежавший П. А. Вяземскому, хранился в его подмосковном имении Остафьево; после смерти Петра Андреевича его сын Павел Петрович сосредоточил все реликвии в так называемой «карамзинской» комнате. Из Остафьева в 1930 году портрет был передан в Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина, а затем через некоторое время поступил во Всесоюзный музей А. С. Пушкина.
Портрет Н. Н. Пушкиной работы В. Гау известен в нескольких вариантах. Один из них находился у А. П. Араповой; после революции ее сын Петр Иванович передал портрет бабушки в Пушкинский дом (в настоящее время он также находится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина). Третий известный вариант этого портрета принадлежал внучке Натальи Николаевны (дочери ее старшего сына), Елене Александровне Пушкиной-Розенмайер, уехавшей за границу в начале 1920-х годов. Портрет бабушки был приобретен у нее известным коллекционером, балетмейстером С. М. Лифарем[9]. Портрет из коллекции Лифаря несколько отличается от предыдущих: красота Натальи Николаевны на этом портрете совершенная, «неземная». В убранстве и туалете есть небольшие отличия: спереди, на полях шляпки, звездочка, страусовое перо очень тщательно прорисовано. Портрет воспроизведен в 1936 году в парижском издании М. Л. Гофмана и С. М. Лифаря «Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой».
Положение вдовы с четырьмя детьми и довольно ограниченными средствами побудило, по всей вероятности, эту, по словам П. А. Плетнева, «интересную, скромную и умную даму» согласиться на предложение генерала Петра Петровича Ланского вступить с ним в брак. Накануне этого важного события для упоминаемого уже альбома Н. Н. Пушкиной были сделаны в 1844 году два ее портрета. Один из них — акварель работы английского художника, подолгу работавшего в России, академика Петербургской Академии художеств Томаса Райта; автором другого является племянник ее будущего мужа, художник- любитель, обладавший высоким мастерством, Николай Павлович Ланской.
На портрете Райта вдова поэта изображена в профиль, вдоль щек спускаются полуразвившиеся локоны, платье закрытое, строгое, она не «богиня», не «ангел», а самая земная, хотя и очень красивая, женщина. Печальное, даже скорбное выражение лица вызвано размышлениями о будущем и известием о смерти старшей сестры, Екатерины Дантес-Геккерн, судьба которой так тесно переплелась с судьбой самой Натальи Пушкиной. Портрет подписан и датирован художником; он был изъят из альбома потомками Пушкина и в настоящее время находится в Москве, у праправнука поэта — «Бориса Борисовича Пушкина; у его брата Сергея Борисовича — искусно выполненная копия этого портрета.
Н. П. Ланской все свое искусство рисовальщика вложил в портрет Натальи Николаевны, сделанный за
