Александр Фед
Вселенское эхо разбитого кувшина
Они поняли главное – зло имело право на существование там, где против него не боролись и принимали его, как обычную норму жизни.
Они искоренили в себе любое проявление превосходства над другими, полностью отказавшись от навязывания своего видения свободы другим.
Действующие лица
№ 1. Ваня Шляпников – молодой профессор археологии. В свои 28 лет он всё ещё холост, влюбчив, но разборчив. Дерзок, но воспитан. Любимая походная экипировка: зелёная армейская шляпа «афганка», такого же цвета армейский жилет, холщёвая розовая рубашка, изрядно выгоревшая на солнце, неопределённо-серого цвета брюки-бананы, видавшие виды и заплаты, чёрные кеды с красными шнурками и такого же цвета резиновой подошвой. Неизменные атрибуты (даже без одежды): офицерские часы на кожаном ремешке – на левой руке и компас на напульснике – на правой. Всё это дополняет загорелая физиономия, с выгоревшими вьющимися волосами. Всё выше перечисленное имеет успех у слабого пола.
№ 2. Иван Диаматович Шляпников – он же Идиш (читайте по буквам); отец главного героя; профессор всё той же археологии; до безобразия начитан и дотошен в научном поиске; предпочитает библиотеку и кабинет свежему воздуху; одним словом – книжный червяк.
№ 3. Иван Рибосомович Тыква – он же Иврит (читайте по буквам); ещё один книжный червяк и старинный друг Идиша.
№ 4. Две Майки – на смену; миловидные девицы – схожие не только именами, но и многими природными достоинствами.
№ 5. Галахад – сэр, величайший из рыцарей и уникальный долгожитель, использующий рецепт вечной молодости от «Грааля».
№ 6. Джонсон – законченный отморозок и чёрный копатель, не заслуживающий даже имени; заклятый враг Ивана Шляпникова, со всеми вытекающими и втекающими из этого последствиями для обоих.
№ 7. Второй – потому что однофамилец, как шампунь «Джонсон & Джонсон»; помощник первого Джонсона и тоже отморозок, но не заслуживает ни имени, ни фамилии, он – просто числительное.
Глава 1
У каждого свои трусости
– Иван, ты где?
Ещё мгновение назад Шляпников суетился в её объятиях. Она чувствовала его разгорячённое тело, а он шептал ей какие-то глупости в самое ухо, щекоча его своим небритым дыханием… Теперь, его не было? Профессор исчез, можно сказать испарился.
Майя перевернула и приподняла все вещи на пледе, но ни под зеркальцем, ни под другими съедобными и галантерейными вещами Ивана не оказалось. Более того, девушка не обнаружила его и в окружающем её пейзаже – это обстоятельство натолкнуло её на мысль, что Шляпникова забыли подрисовать к этой изумительной природе.
Создавалось впечатление, что его выключили как изображение на телеэкране – «чик» и всё. Никаких примет и следов – мистика, да и только. Впрочем, кое-что о нём напоминало: потёртые кеды, штаны и рубашка, да ещё новые носки.
Единственное, чего не доставало в джентльменском наборе – это одной незначительной детали мужского нижнего гардероба – трусов, если не считать шляпы из верхнего гардероба, с которой Иван никогда не расставался, выходя на природу.
Майя внимательно осматривала местно вокруг себя, отыскивая недостающие детали его одеяния, а заодно и того, кто всё это предусмотрительно унёс с собой, чтобы не остаться в чём мать родила. Впрочем, по заверениям самого Шляпникова, он родился более одетым – в рубашке. Майя даже поинтересовалась: «Не в своей ли розовой?». На что Иван скромно улыбнулся и ушёл от прямого ответа, оставив вопрос открытым.
Однако, в данный момент, потёртый раритет лежал в обнимку с не менее знаменитыми штанами. Поиски же их носителя ничего не дали. Всматриваясь в каждый куст и кочку, за которыми мог скрыться Иван, Майке удалось обнаружить медленно парящего шмеля, перелетающего с цветка на цветок.
Его целенаправленный полёт вызвал у неё подозрение, а не ищет ли шмель Ивана? Тщательно проследив за его грузным петлянием, она не нашла Ивана, но смогла обнаружить тайный вход в подземное укрытие насекомого, который находился под достаточно крупным камнем.
Впрочем, может, это был вовсе и не шмель, а шершень или очень крупная пчела, точнее, пчёл – пчелиный мужик. Майя не очень хорошо в них разбиралась. Все они летали и собирали мёд, а, может, и не все собирали, но ели все – это она помнила точно. Не зависимо от их имени аспирантка археологии относилась к ним спокойно и безразлично, как и они к ней. Других местных жителей обнаружить не удалось, как и Ивана.
– Что ж, если гора не идёт к Магомеду, то Шляпников придёт к своей судьбе – куда он от меня денется?! Подожду, мне спешить некуда.
Лежать одной, было скучновато. Повертев головой в разные стороны, Майя прекратила поиски, решив проверить свои познания в области мира насекомых. Расположившись поудобней, она прихватила зелёное, ароматное яблоко, которое должно было освежить пересохшие губы и воспоминанья, как это однажды случилось с Ньютоном, когда именно яблоко стало его соавтором.
К её огромному удивлению яблочный метод сработал, и она вспомнила всё, кем и когда была. Например, Майя отчётливо вспомнила, что была ученицей, когда училась в школе. Всплыла забытая информация о мелких птичках: шмель должен быть ярко жёлтым с чёрными полосками, шершень – шершавым и лохматым, а пчела – должна громко жужжать.
– Никогда не думала, что я разбираюсь в насекомых? Э-эх! Во мне погиб орнитолог! Занималась бы маленькими птичками…
Задача с подвидами «медовух» была решена слишком легко и быстро, оставив девушке кучу времени на ожидание. Одиночество начинало действовать на нервы, а Иван и не думал появляться. Майя потеряла всякое терпение, готовясь дать Шляпникову по шляпе, если он не объявится в ближайшую минуту.
Сзади и сверху послышался странный шорох. Девушка осторожно обернулась на звук и вскрикнула от увиденного. Прямо перед её глазами болтались голые мужские ноги, а чуть выше, подобно воздушному змею в цветочек, красочно колыхались семейные трусы. Майке хватило одного взгляда на знакомые цветочки, чтобы без экспертов и криминалистов узнать милого её сердцу человека.
– Ваня, какими судьбами и с каких небес?! Если ты всё ещё любишь меня, то спустись на бренную Землю и попытайся объяснить, как ты оказался на этом древе Мира? Может, ты решил стать африканским шаманом и повиснуть на ветке.
Прикрыв ладонью глаза, от слепящего солнечного света, Майя смогла оценить взглядом весь внешний вид профессора.
– Поразительное перевоплощение! Ты вылитая обезьяна, но в трусах и шляпе!
Почти задыхаясь от хохота, Майя повалилась на плед. С ветки послышалось странное бульканье шамана.
– О-о-н уль-ль-летел?
– Ещё раз, если можно?
– О-он… Уле-тел?
– Спасибо, теперь поняла. А, кто он?
– Этот агрессор. Ж-ж-ж…
Иван не торопился спускаться вниз, предпочитая оставаться обезьяной для собственной безопасности.
– А-а-а?! Ты имеешь в виду того маленького, безобидного жучка, что мило летал над полянкой?
Майя не спешила развеять страх, наслаждаясь незабываемым зрелищем. Она сделала вид, что старательно рассматривает насекомое, летающее рядом с тем самым валуном, под которым скрылся шмель.
